Я устало присела на поваленное дерево, напряжённо вслушиваясь в
шум леса.
Ничего! Ни рокота машин на трассе, что должна быть где-то
неподалёку, ни человеческого голоса.
Ничего!
Никаких звуков, говорящих о цивилизации, о том, что где-то
совсем рядом ездят шумные и резвые автомобили, живут люди.
Ни-че-го!
Только шум листвы, стрёкот и жужжание насекомых, редкое
щебетание или вскрик какой-то птицы.
В груди всё сжалось от страха, на глаза навернулись слёзы и я,
судорожно всхлипнув, разревелась. Достала из кармана телефон и
снова с горечью убедилась, что по-прежнему нет сети.
Ну, как так получилось? Как? Отошла от подруги на пару метров,
чтобы срезать гриб, и потерялась. И ведь от дороги далеко не
отходили, и я точно знала, с какой стороны осталась трасса и машина
Татьяны. Но сколько бы я ни двигалась в нужную сторону, на дорогу
так и не вышла. Я шла, аукала, кричала до сорванного голоса.
Вслушивалась в шум леса до звона в ушах, пытаясь, услышать зов
подруги.
Бесполезно.
Устала, я просто зверски устала. Больные ноги отказывались идти
по высокой траве, цеплялись за неё, подворачивались. Меня мучила
одышка, а сердце, как заполошное колотилось в грудину. Я со страхом
и надеждой думала о том, что сейчас делает Татьяна.
Ищет ли она меня?
Позвала ли кого-нибудь на помощь?
Я же не раз читала о том, что потерявшихся грибников ищут,
находят, значит, найдут и меня. Обязательно найдут, мне главное —
пережить эту ночь.
Уже вечерело, синеватые тени легли вокруг стволов деревьев,
стало немного прохладнее и мне подумалось, что надо устраиваться на
ночлег. В любом случае идти куда-то ночью, гарантированно
переломать ноги. Я и днём-то еле ползаю, что уж говорить про
ночь.
Я огляделась. Хочешь не хочешь, а надо приготовить место для
ночлега. Думаю, это упавшее наземь дерево, на котором я сейчас
сидела, отлично подойдёт для этой цели. Вздохнув, встала и пошла,
ломать ветки, у стоящей неподалёку сосёнки. Наломала веток, кинула
их рядом с и прошлась вокруг. Далеко ходить не пришлось, нужное
брёвнышко нашла чуть поодаль, это был средний обломок развалившейся
на три части упавшей берёзы. Притащила и положила его параллельно
на небольшом расстоянии от поваленного ствола. Вернувшись к берёзе,
подобрала отвалившуюся кору и на сколько её хватило, застелила
промежуток между стволами, сверху уложила сосновые ветки, теперь
надо нарвать травы, чтобы иголки не кололись. Когда ложе было
готово. Легла, поворочалась, пытаясь понять, насколько мне
комфортно будет спать.
Не перина, конечно, но от сырости со стороны земли буду защищена.
Теперь надо организовать крышу. Наломала веток с этого же дерева, у
ствола которого я соорудила ложе и перекинула их с одного брёвнышка
на другое, соорудив таким образом небольшой навес над ложем. Потом
в ход пошли ветки вишни, каких-то незнакомых мне кустарников,
трава. Я перекрыла верх импровизированного шалашика и закрыла его
со стороны изголовья.
С большим трудом отломив довольно крупную сосновую ветвь,
положила её возле лаза, будет, чем прикрыть вход в шалашик, когда
окажусь внутри.
Присела на ствол, снова достала телефон, попробовала хоть
куда-нибудь дозвониться. Глухо, как в танке, даже по сто двенадцать
отклика нет. Посмотрев на зарядку, что осталось чуть больше
половины, выключила телефон. Надо беречь зарядку, включу утром,
когда попробую снова выйти к людям.
Достала из рюкзака бутерброд с колбасой и неторопливо съела его
вприкуску с помидором. Налила из термоса чай, мысли устало
ворочались в голове.
Если бы, да кабы...
Я потом не раз думала, как бы это было, если бы я приняла свой сон
всерьёз и знала наперёд, что ожидает меня в будущем.
Как бы я поступила?
