Багровый закат снова настигал их. Целый день они были в пути без сна, отдыха, стараясь замести каждый свой след. Будто за нами кто-то гнался.
Так и было.
Молодая княжна уже и не помнила, как было по-другому. Вся жизнь вдруг превратилась в сплошной кошмар, ужас и кровь. И она приложила к этому руку.
И именно она должна все исправить.
Костер разгорался все сильнее, приятное тепло разливалось по телу. Ольга поднялась и размяла затекшую спину, столько скакать, виданное ли дело для молодой княжны. Хотя сейчас она бы предпочла, чтобы никто не знал о ее знатном происхождении. Исподлобья взглянув на своего спутника, она заметила, что его совсем не измотали дни в пути: все так же статен, с прямой спиной и чуть растрепанными светлыми волосами, он скорее походил на воина или древнее божество. И она рядом бледная, с белобрысой косой, тщедушная девчонка. Встреть она такую парочку на пути, подумала бы, что пленницу тащат силком куда-то. Но нет, здесь она добровольно. Точнее пожинает плоды своих поступков.
А ведь все было совсем иначе не давно. Отец, матушка, та злополучная ярмарка и ее доверчивость. Она со злостью пнула камень и уселась обратно. Воспоминания и сожаления вновь захватили ее, как вдруг кусты поблизости зашевелились. Не успела девушка опомниться, как огромное черное животное выскочило из кустов, набросилась на нее и сбило с ног. С трудом разглядев его, Ольга похолодела от страха. Все его тело было покрыто блестящей, крепкой как сталь чешуей. Огромная лапа с острыми и длинными когтями потянулась прямиком к ее горлу, чтобы разорвать на части. Лягнув его в грудь ногами со всей силы, княжна перекатилась, схватила меч, что лежал рядом и наугад сделала выпад, крепко зажмурившись от страха. Так делали дружинники отца на тренировках, за которыми она наблюдала из подтишка во дворе. Не зря выходит. Почувствовав, как сталь входит в живое мускулистое тело, она поняла, что попала. Зверь завыл, пена смешанная с кровью полилась из пасти, а глаза налились яростью. От страха княжна сделала несколько шагов назад и опустила меч. Тварь воспользовавшись замешательством, дернулась в ее сторону, чтобы нанести последний удар. Растерявшись, она молча наблюдала, как монстр несется прямо на неё. Еще один шаг…
Чудовище остановилось на мгновение, неестественно дернулось, и залитое кровью туша рухнула к ее ногам, а голова покатилась в сторону. Ольга посмотрела на тело, лежащее рядом и торчащий из его нутра меч. От увиденного к горлу подкатил ком.
Ее спаситель подошел к монстру и медленно вытащил свой меч.
– Откуда силища то такая? – усмехнувшись, он и бережно вытер окровавленный меч. А потом, посерьезнев добавил: – В следующий раз сразу голову руби.
– В следующий раз? – переспросила она не своим от страха голосом.
Решительности ей было не занимать с детства. Мать, правда, называла это упрямством. И прочила от этого не мало бед для будущей княжны. Как в воду глядела.
Ольга всегда была кроткой, застенчивой девочкой, но когда дело касалось справедливости и правды, будто сам дьявол вселялся. Ту силу, что рождалась внутри ,она не могла объяснить. Если у кого-то из слуг случалась беда, или им грозило строгое наказание, они знали к кому обратиться-к маленькой княжне Ольге.
Князь, человек простой и прямолинейный,часто говаривал: – Будешь так строптивиться – замуж никто не возьмет.
Она и не возражала. Много чего еще в жизни и поинтереснее есть.
Ярмарка, например. Пестрые одежды скоморохов, веселые горожане и диковинные вещи, что привезли торговцы из дальних стран. Это ли не чудо?!
Все началось ровно в тот день. Князь изъявил желание отправиться на ярмарку и она упросила взять ее с собой. Оделась попроще: серое платье и такой же серый кафтан с высоким воротником. Светлую тугую косу подвязала лентой, чтобы другие не увидели серебро ее волос. Матушка говорила, что такой она и родилась – с седыми волосами, вечно никак все. Диковино это было для княжества, потому и сложно укрыться от любопытных глаз. Такое внимание очень утомляло княжну, она часто пряталась за неприметной одеждой. Повязав еще платок на голову, княжна отправилась на ярмарку. Сегодня день когда она будет глазеть на всех, а не на нее.
