Нужно с уверенностью признать, что человеческое внимание и психическая энергия – есть основные ресурсы этого мира, так что настоящему человеку никогда не поздно быть живым.
Весна… Заметьте, каждый день солнце светит по-разному. И сегодня его лучи проходят по узорам стен так, что если вести линию, т.е. отмечать движение, то можно заметить, что именно, освещает здесь свет. А тут стены были расписаны дивными узорами – такими странными, что начинаешь задумываться: если над ними так старались, ведь работа выполнена аккуратно, местами симметрично, оригинально, в старинном стиле, то явно хотели что-то передать и сохранить. Весь рисунок состоял из простых элементов, но порядок их распределения невольно напоминал старую загадку. Люди даже забыли имя того мастера, и его работа смотрела на них и становилась свидетелем разных событий.
Так уж случилось, что здесь пришлось находиться девушке. Её возраст был, как говорится, «на выданье». Облокотившись на подоконник, держа ладонями головушку, она смотрела на знакомый ей пейзаж. Её платье было сшито из добротной такни и вышито шёлком. Окантовка по краю рукавов, горловины и подола расшита бисером. На плечах лёгкий платок. Волосы заплетены в косу на конце которой красовался серебряный зажим, украшенный камнями. Их продолжением были кожаные жгутики с пухом и перьями на концах. Обзор из её окна был хороший, так как комната находилась высоко над уровнем тихой речки, а за речкой виднелась долина. Дом был деревянным, из тех, что без гвоздей. И улица, на которой находился этот дом, называлась Берёзовой. Правда Берёзовая роща начиналась с заднего двора этого важного дома, с той стороны, куда открывались ставни девичьего окна. А заканчивалась берёзовая роща возле той тихой речки. Её было еле-еле видно. Девушке всегда хотелось там побывать, и она думала: «Если бы была мама, мы туда обязательно бы сходили». Девушка давно изучила каждое дерево, которое было видно из её окна. Пейзаж ей был хорошо знаком, даже казался немного скучноватым. И только движение берёзовых веток вносило разнообразие в картину. Но вот на горизонте показались перелётные птицы. «Наконец-то есть что разглядывать,» -? подумала девушка и так засмотрелась, что чуть не выпала из окна.
– Ой, ёлки-палки, ещё и платок зацепился за ставни.
Она начала его распутывать, но послышались шаги, и ей пришлось бежать к столу, занять на своё место. Небольшая дверь открылась, и в комнату вошла обаятельная женщина средних лет.
– Мила, дитя моё, ты опять не читаешь?!
– Няня, как ты догадалась?
– У тебя платок сам до ставней ещё не ходит.
Няня подошла к окну и одним движением сняла платок, который Мила так безуспешно старалась распутать.
– На, накинь на голову, да Книгу открой. И чтоб не как в прошлый раз – вверх ногами. Слышишь, Батюшка идёт, спрашивать будет.
– И не жалко ему родной дочки? Совсем извёл. Вон все песни поют, а я взаперти томлюсь. И пошто мне эти знания?
– Батюшка твой – уважаемый человек. Рассудить всяких может, потому что знает много, а знания – то большое богатство, разум. Так что садись и читай, не гневи его.
И полетели птицы дальше без Милиного внимания к своей долине.
Другую сторону долины огибала другая речка с крутыми берегами, с частыми каменными обрывами. Там вода весело бежала, поворачивая колесо водяной мельницы. Рядом с речкой стоял хороший каменный дом, и там окно тоже было открытым. Молодой человек, которого звали Талис, сидел и читал книгу , рядом был его слуга Филька.
– Эх, барин, – говорил Филька, – и охота вам книги читать? Всё читаете и читаете, вон сколько их собрали уже. Поехали бы в город, а то наш хутор совсем маленький, глянуть не на кого. Прогулялись бы, на людей посмотрели, себя показали, гляди, и невесту себе бы нашли. Вы же и роду знатного и собой не плохи.
