Повод для смерти
Вместо предисловия
–… Добрый день, Ален, вы не представляете, как я рад нашей встрече! Скажите, могу я попросить вас об одном одолжении?
Более галантно произнести банальнейшую просьбу трудно, и в этом – весь Стефан Лукер, душа и организатор кофейного фестиваля в Вене. Мягкий приятный голос, светлые брюки и белоснежная рубаха с бледно-голубым галстуком, шелковые кудри с проседью, аккуратные усики – в то утро он весь был в своем репертуаре, хотя с просьбой ко мне обратился первый раз, неожиданно поймав за руку в холле гостиницы «Лотос».
Разумеется, я немедленно выразил готовность оказать этому милейшему человеку любую услугу. Выслушав мой бодрый ответ, Стефан улыбнулся неожиданно несчастной улыбкой, огляделся вокруг, словно набираясь сил для некой тяжкой миссии, и молча сделал жест «Прошу следовать за мной!».
Дальше все происходило, как в некой детской игре. Больше мы не произнесли ни слова; молча поднялись в лифте на третий этаж (где, кстати, располагался и мой номер), молча прошествовали в самый конец коридора – прямиком к номеру Моники Левоно. Здесь я едва не поперхнулся от удивления, но вовремя прикусил язык, потому что Стефан без стука толкнул дверь и без малейшей паузы прошел внутрь, так что и мне пришлось без комментариев проследовать за ним.
Первое слово за этот не слишком длинный отрезок времени прозвучало, когда мы неожиданно оказались в залитом солнцем номере – прямо перед обнаженной Моникой, уснувшей, вальяжно развалившись в кресле перед распахнутым окном.
– Видите?
Стефан произнес это слегка дрожащим от волнения голосом.
Естественно, я видел. Согласитесь, трудно не заметить обнаженное женское тело с пышными формами, что называется, перед собственным носом. Но, впрочем, тут же стало ясно, что конкретно имел в виду Стефан, не без патетики задавая свой вопрос: увы, красотка Моника была стопроцентно мертва – слишком неподвижно замерло ее тело в кресле под ослепительными лучами солнца.
– Клянусь, я ее не убивал!
Произнося это взволнованное продолжение, бедняга Стефан отчаянно прижал обе руки к груди, а его лицо так сморщилось, точно он вот-вот расплачется.
– Сегодня утром Моника неожиданно позвонила мне и приказала немедленно явиться к ней в номер. И хотя я всегда старался держаться подальше от этой скандальной особы, в данном случае был вынужден согласиться и прийти. Потому что она клятвенно пообещала вернуть одну старую, очень дорогую для меня вещь. И я, старый дурак, поверил и поспешил явиться…
Вновь повисла пауза. Мы стояли и молча пялились на спящую вечным сном искусительницу, которая, казалось, и с того света пыталась навлечь неприятности на наши головы. Сами подумайте: раз имеется труп, значит, нужно вызвать полицию, которой, в свою очередь, придется дать более-менее связное объяснение того, каким образом двое вполне зрелых мужчин с утра пораньше вдруг оказались в номере с женским обнаженным телом. Мертвым телом…
В свою очередь глубоко вздохнув, я обернулся к Стефану, чтобы задать пару вопросов; одновременно раздался легкий шлепок и передо мной нарисовался труп №2 – Стефан Лукер, не перенеся всех эмоций и волнений, благополучно упал в обморок. Впору было кричать «Караул!».
Шел третий день Венского фестиваля «Кофемания» с участием представителей всевозможных кофейных фирм, корпораций, магазинов, плантаций, кафетериев и целой армии знатоков и просто поклонников кофе со всего мира. И вот с утра пораньше у нас объявился труп Моники Левоно – на редкость скандальной особы, с первого же дня обеспечившей себе море недоброжелателей, готовых придушить ее при первой же возможности. По всему выходило, в конце концов, кто-то поддался на искус. Оставалось только ответить на простой вопрос: кто?
