Когда Адам чесал затылок

Дима с бутылкой пива расположился в кресле и включил телевизор. Сегодняшний день, если можно так сказать, сложился не совсем удачно. С самого утра он встал с левой ноги, проснувшись на полу в коридоре. Вчера был день рождения приятеля, и Дмитрий в очередной раз принял слишком много на грудь. А грудь оказалась слабая, как, впрочем, и ноги, которые не смогли донести его до дивана.

С жуткой головной болью он, как мог, помчался на работу. Но всё равно опоздал на целый час. Как же тут не опоздать, когда бежишь через пивной ларёк. Ну а на работе? А на работе сделали последнее предупреждение до первого опоздания или прогула, предложив написать заявление по собственному желанию без числа. А вечером его ждал сюрприз: жена собрала вещи и ушла из дома, забрав дочку. «Ну ушла и ушла, я себе и лучше найду. Такие орлы, как я, на дороге не валяются. И без работы, если что, не останусь. Сварщики с личным клеймом везде требуются. Хотя руки порой трясутся… Не то что встык, и в трубу электродом попасть сложно. Ну ничего, ничего, – успокаивал он себя, ворочаясь в кресле, – и пить брошу, и курить… Вон на борьбу пойду…» – ткнул он пальцем в телевизор.

На голубом экране шли соревнования по вольной борьбе. Ни один из мускулистых парней в плавательных костюмах позапрошлого века не мог взять верх над соперником.

– Ну что ты от него нос-то воротишь? Давай же, сомкни его железной хваткой, глядя глаза в глаза, без страха, как мужчина. Хотя, наверное, будешь тут нос воротить. Данный вид спорта требует огромного напряжения и энергии, а им тоже нужен выход, – комментировал Дима, время от времени отпивая из бутылки горькую пенную жидкость. – Нет, пожалуй, на борьбу я не пойду…

От просмотра телепередач Дмитрия оторвал звонок в дверь.

– Кого там ещё черти принесли, – пробубнил он, направляясь в прихожую шаркающей походкой.

На пороге стоял почтальон с чёрной пиратской повязкой на глазу. Одет он был в форму советских времён. Всё было при нём – и фуражка, и толстая сумка на ремне. Нежданный гость был высокого роста и очень худой, на вид ему можно было дать лет сорок пять.

– Так-так-так, я извиняюсь, очень дико извиняюсь, – начал разговор почтальон. – А не здесь ли случайно живёт Задрищенко Дмитрий Поликарпович? – спросил тот, приглаживая тонкие усики нереально длинными пальцами.

– Не Задрищенко, а Ищенко, – возмутился хозяин.

– Я извиняюсь, ну очень дико извиняюсь, господин товарищ Ищенко, опечаточка. Можно я зайду?

– Ну проходите, раз уж пришли.

Почтальон сделал шаг через порог и ударился головой о дверной проём. На пол коридора посыпалась штукатурка.

– Ой, я дико извиняюсь, товарищ Задрищенко, сейчас всё уберём, – сказал гость, поднимая фуражку с пола. Почтальон достал из сумки сначала металлическую щётку, а затем совок. – Не извольте беспокоиться, всё изладим, – прощебетал он, демонстрируя в руках инструмент.

Почтальон наклонился и стал скрести щёткой о ламинат, пытаясь загнать в совок осыпавшийся мусор.

– Мужик, ты что, издеваешься? Ты же мне весь пол исцарапал.

– Да, щёточкой что-то не получается.

Тощий замёл рукой в совок мусор, встал и высыпал штукатурку на лестничную площадку.

– Ну, ничего страшного, – сказал он и с силой захлопнул дверь в квартиру.

С проёма опять посыпалось.

– Я дико извиняюсь, сейчас мы всё уберём, товарищ Задрищенко.

Гость опять запустил пяту из длинных пальцев к себе в сумку. Дима наблюдал за происходящим с открытым ртом. В голове у него мысли наслаивались одна на другую, не давая здраво оценить происходящее. Наконец проскочила одна умная: закрой рот и гони его к чёртовой бабушке.

Что Дмитрий благоразумно и сделал, но лишь для того, чтобы сразу открыть.

– Слушай ты, одноглазый, ты зачем сюда припёрся? Тебе чего надо?