КОГДА МЫ БЫЛИ ВМЕСТЕ…
Воспоминания о детстве и юности, которые прошли на Западной Украине.
Давно меня сверлит мысль – написать мемуарные заметки о моей жизни на Западной Украине, куда меня привезли родители в трехлетнем возрасте и откуда я уехал уже взрослым человеком 26 лет отроду. Отца моего, офицера советской армии, направили к новому месту службы в город Стрый Львовской области в 1956 году, где был большой военный аэродром, на котором базировалась дальняя авиация и самолеты ПВО. Городок небольшой, тысяч 40-50, но старинный, основанный в 14 веке. Как раз в те времена, когда перестало существовать Галицко-Волынское княжество, бывшее частью Киевской Руси, и эти исконные русские земли подгребли под себя поляки. Потом были австрийцы, потом снова поляки, а с 39 года «прыйшлы совьеты», как выражалось местное население. Некогда русские люди почти 700 лет вкушали те самые европейские ценности, которые, в конце концов, и сделали Западную Украину оплотом русофобии. Кичась своей европейскостью, галичане всегда были для Европы холопами, которым милостиво было разрешено пристроиться на ее заднем дворе.
За 23 года моей жизни на «западенщине» я много чего повидал, и плохого, и хорошего. Не хочу чернить тамошних людей, но с малолетства я понимал, что между мной, человеком русской культуры, хоть и имеющим какую-то долю украинской крови, и местными, всегда пролегал высокий и практически непреодолимый барьер. И это ощущали почти все русскоязычные люди волей судеб заброшенные в Галичину. Знаю это наверняка, потому что не раз с друзьями рассуждали на эту тему. Вот об этом сосуществовании двух разных миров, вышедших из одной прародины – Киевской Руси и попробую рассказать. Думаю, что в свете последних событий это будет многим интересно. Конечно, я буду давать оценки с позиций человека русского мира, к которому принадлежал тогда и сейчас принадлежу.
Глава 1
А Я-ТО ДРУГОЙ…
Родился я в Нальчике, где училась в пединституте моя мама. А она попала в те края из Задонского района Липецкой области из деревеньки Засновки, в которой сейчас осталось 30 жителей. В Задонске она окончила педучилище и получила распределение на Кавказ. А там в поселке Бабугент был детский дом, где она и работала. Там же жили родители моего отца, переехавшие туда из Казахстана, куда попали во времена Столыпинской реформы. Мама жила у них на квартире. А когда отец, служивший тогда в ГДР, приехал в отпуск к родителям, они и познакомились, после чего на свет появился и я.
Из Германии отца направили в тот самый Стрый. Смутно помню, как ехали в мягком вагоне. Это была моя первая поездка в поезде. В вагоне-ресторане отец купил баночку черной икры, с изображенной на ней осетровой рыбой. И по сей день дизайн этих баночек практически не изменился, вот только купить их почти невозможно из-за дороговизны и резкого сокращения вылова осетровых.
В Стрые, местные, кстати, говорят « в Стрыю», и все русскоговорящие его жители тоже говорили именно так, первые несколько месяцев пришлось жить на квартире в городе, пока не освободилось жилье в военном городке. Вот так я впервые столкнулся с местными людьми. Жили мы недалеко от стадиона «Авангард», который тогда, кажется, только строился. Позже я там занимался легкой атлетикой, там же была станция юных натуралистов. Это была улочка, застроенная частными домами, весьма добротными, что характерно для Западной Украины. Свои дома в советские времена там были всегда лучше, чем в российской глубинке, по той причине, что народ тамошний ловчей в наполнении собственного кармана по сравнению с русаками, которых они называли или кацапами, или москалями. К тому же и политика партии и правительства была такая – поднимать национальные окраины за счет Российской Федерации, которую доили тогда нещадно. Поэтому местным перепадало больше от общего социалистического пирога. Но это ремарки из сегодняшнего дня. А тогда я об этом и думать не мог, а просто жил.
