– Ало. Полонская на проводе.
– Привет. Узнала?
– Нет, ваш номер не определился.
– Андрей.
– И?
– И….
– И я бы хотела услышать фамилию.
– Береговой.
– Ой, Андрей! Сколько лет, сколько зим! Мы не слышались с окончания института. Что-то случилось?
– Да тут такое дело. В общем, ты ведь все еще пишешь?
– Ну да, издала несколько книг, а что?
– Постараюсь изложить как можно проще: у меня есть пациентка, девочка подросток. Сложная, не буду вдаваться в подробности.
– Ты все еще работаешь в челюстно-лицевом стационаре?
– Да, там, откуда знаешь?
– Кто-то из наших упоминал. Прости, что перебила, давай дальше.
– Ей нужно делать очередную операцию, но она упирается. Упрямая, как черт. Ни родители, ни врачи не могут с ней сладить. Мы теряем время, а квоту просто так не дают.
– Понимаю. И?
– Совершенно случайно, я заметил у нее на планшете твою фотографию. Не буду вдаваться в подробности, чего мне стоило выяснить, как так получилось. Оказывается, девчонка фанатеет по твоим книгам.
– Хм, приятно. А что требуется от меня?
– Хотел попросить тебя, ее навестить.
Было странно и приятно одновременно оказаться в стенах, в которых провела семь лет. Учеба в медицинском была сложной, но их группа оказалась очень дружной. Должно быть, поэтому, по прошествии почти десяти лет после окончания вуза, воспоминания были исключительно теплыми. Толпа молоденьких студентов в неказистых белых халатах вызвала у девушки улыбку. И хотя внутренняя дрожь не прошла, стало чуть лучше.
«Дурочка, ты каждый день лечишь кучу людей, и боишься встречи с подростком!»
Самоирония не возымела должного эффекта. Хотя однокурсник и рассказал, что ее ждет, передать словами последствия аварии сложно. Особенно, когда дело касается лица…, у девушки…, подростка. Страшно представить, что можно увидеть, и невозможно даже предположить, что при этом чувствует пациент.
Просьба Андрея показалась более чем странной. Он надеялся на эффект неожиданности, но что можно сказать в такой ситуации. Она искала слова все утро и почти всю ночь. Безуспешно. Даже полистала несколько статей в Интернете, прочла кое-что на форумах, надеясь почерпнуть что-то важное и нужное.
Но вот сейчас, переступая порог родного Вуза, точнее огромного центра челюстно-лицевой хирургии при вузе, ее колени дрожали. Девушка порадовалась, что надела брюки, а не юбку.
Не успели глаза привыкнуть к обилию белых халатов, как тут же встретились с хорошо знакомыми глазами. Парень тут же отделился от стены, и направился навстречу. Все такой же высокий, все та же красивая улыбка, от которой таяли сердца половины потока. Перестал носить линзы, и снова был в очках. Правильный ход, так он выглядел гораздо интереснее. Ну а говорить о том, что бирюзовый хирургический костюм сидел на нем, как на модели, лучше не стоит. Если кто и мог выглядеть так эффектно даже в этой одежде, то только Андрей.
Собственной персоной.
Парень сделал еще несколько шагов, на ходу рассматривая однокурсницу.
Помнится, на первых курсах они много общались. Потом интересы разошлись, и оставшиеся несколько лет их общение чаще складывалось из споров. Всегда принципиальная и непримиримая, Яна была крепким орешком. Ее невозможно было переспорить, заставить что-то сделать против ее воли. К слову, все парни знали, что при необходимости эта девчонка может и вдарить. Он не пробовал, но иногда злил ее специально. А еще она краснела…, точно! Всегда краснела от смущения, если очень постараться.
Все эти годы он не слышал о ней ничего конкретного. Впрочем, он редко общался с однокурсниками, не ходил на встречи выпускников и не звонил никому. Зачем? Жизнь идет дальше, какой смысл вспоминать прошлое. От этого, оказалось, невероятно трудно найти ее номер. Пришлось очень постараться.
