Кладбище осталось позади. Ненавижу такие мероприятия, но я по-своему любил старика и не мог с ним не попрощаться. Тротуар идеально чистый. С него можно было бы есть, возникни такое желание. Всегда раздражала эта стерильность. Бросаю недокуренную безвкусную сигарету под ноги. Окурок исчезает, едва коснувшись земли. Разворачиваю HUD1. Время почти закончилось. Пора возвращаться. Дома дожидаются контрабандные сигары и коньяк. Всё это запрещено к производству и продаже в странах Коалиции, но Умник знал, как побаловать тех, кто на него работал. Жалко старика. Долгие годы он пытался победить болезнь, но все надежды пошли прахом.
У меня тоже была надежда. Я надеялся наконец выспаться. Выспаться по-настоящему, без подключения к капсуле. Закутаться в одеяло, обнять подушку и заснуть. Возможно, мне повезёт, и я даже увижу настоящий сон. Тяжело вздохнув, бреду ко входу в ближайшее лобби2. Расталкивая ожидающих загрузки аватаров, тяну руку к панели и покидаю Д.Р.И.М.
На экране, нависающем перед лицом, вижу, как мой временный аватар меняет облик в соответствии с предпочтениями и настройками нового пользователя. Отключаюсь от капсулы и тащусь в душ. Индикатор счётчика воды мигает красным. Месячный лимит почти исчерпан. Как же некстати скончался старик. Поиски нового работодателя могут затянуться.
Наскоро ополоснувшись, поглощаю остатки вчерашнего ужина и, плеснув в бокал коньяк, откидываюсь на старом кресле. Город медленно просыпался. Раздражающе мерцают неоновые вывески ультрамаркета за окном. Аэрокары обычно не поднимались выше пятьдесят первого этажа, но я всё равно слышу, как они с жужжанием снуют внизу. Давно следовало переехать в более спокойную часть города. Теперь уже поздно об этом беспокоиться – хватило бы битреалов на оплату счетов и питание.
– Бэрримор, прозрачность на двадцать процентов, – морщусь я. – И включи что-нибудь успокаивающее.
– Слушаюсь, сэр Баскервиль, – отзывается виртуальный дворецкий. – Могу ещё чем-нибудь быть полезен?
Окно покрывается мутной поволокой. В образовавшемся полумраке струится медленная тягучая мелодия.
– Можешь, – я на секунду задумываюсь. – Смени настройки. Надоело. Твоё имя теперь – Альфред, а ко мне будешь обращаться – мистер Уэйн.
– Да, мистер Уэйн. Что-то ещё?
– Проверь запросы на услуги частных детективов, телохранителей и инструкторов по самообороне за последнюю неделю. Обнови резюме и разошли, если найдётся что-то подходящие. Результаты отправишь мне на биофон.
Я отхлебываю из бокала, закуриваю сигару и прикрываю глаза. Нужно придумать, как исправить возникшие финансовые трудности. Однако в голову, мешая сосредоточиться, лезут мысли о прошедших похоронах Генриха Мстиславовича. Нет, всё указывало на то, что старик долго не протянет, но я думал, два-три года у него ещё есть. Опять же, прогнозы врачей подтверждали мои предположения. Несмотря на ухудшающееся физическое состояние, его смерть для многих стала неожиданностью.
Почему он был против обычных похорон? Зачем было устраивать этот фарс с виртуальным прощанием? Насколько я знаю, настоящие похороны прошли почти без свидетелей и состав присутствующих держался в тайне. Хотя проведение церемоний в мире Д.Р.И.М. не редкость, но практикуют такое в основном малообеспеченные пользователи для экономии средств. Состоятельные же люди предпочитают, чтобы их провожали в последний путь в реале. Ладно, спишем это на эксцентричность Умника. Всё равно непонятно. Все потенциальные наследники присутствовали на виртуальных похоронах, а это значит, что на реальное прощание их не пригласили. Всё это было немного странно.
Кисть правой руки слегка теплеет. Биофон регистрирует входящий сигнал. Неужели Альфред уже нашёл мне подходящую работу? Надо будет его побаловать обновлением драйверов с первого же пополнения счёта. Щелкаю пальцами. Перед лицом возникает полупрозрачный объёмный логотип закрытого человеческого глаза. Неожиданно. Интересно, чем я заслужил внимание мегакорпорации? Повторным щелчком принимаю вызов.
