Лада
В очередной раз, поскользнувшись, упала. Земля мне не была рада.
Нос уткнулся в пожухлую, пахнущую гнилью, листву. Встав на
четвереньки, опёрлась о шершавый ствол дерева. Пошатываясь,
поднялась на ноги. Шаг, ещё шаг, подальше от кровавой бойни,
которую разум старательно от меня скрывал. В ушах громко стучало от
прилива крови, дыхание сбилось, сердце выпрыгивало из груди от
ужаса, лёгкие невыносимо пылали.
По кистям сбегали струйки крови. На глаза то и дело
наворачивались слёзы. Но самое страшное было не в этом – смерть
дышала мне в затылок. Даже сквозь грохот, стоящий в ушах, слышала
жуткие завывания. Там, за спиной, шла битва монстров. Наш маленький
палаточный лагерь разметало в пух и прах. Никто не остался в живых.
В такой мясорубке никто бы и не выжил. Мне повезло, я не попала под
первый удар. За несколько секунд до начала бойни я отошла от
костра, нужно было наведаться в кустики. Услышала грохот, и крики
своих друзей, заглушаемые звериным рёвом. Вместо того, чтобы бежать
подальше от того, что творилось на поляне, бросилась в лагерь. Всё
происходило как в фильмах ужаса, когда героиня и не думает о том,
что через секунду погибнет. И совершает необдуманный поступок. А
всё так хорошо начиналось…
- Лада, Лада, да очнись ты! – зашипела мне в ухо медсестра
Наташка. – Мегера явилась. И не спится же гадине, пришла
злюща-а-а-я. Мишка сказал, что сейчас на наш этаж с ночным обходом
зайдёт.
- У меня перерыв, - сонно пробормотала я.
- Твой перерыв давно закончился. Так что, вставай, давай. Нужно
по палатам пройтись. Может, кому обезболивающее надо вколоть?
- Может и нужно, - зевая, согласилась я с подругой.
Из-за вечной нехватки медперсонала в больнице, сюда прислали
нас, студентов третьго курса мединститута. Мы, будущие врачи,
проходили практику в качестве младшего персонала. Широко зевая,
встала с кушетки и одёрнула белый халатик. Подошла к зеркалу,
посмотрела на свои заспанные глаза. Стоило бы умыться холодной
водой, чтобы прогнать дремоту. Обрывки кошмарного сна никак не
хотели уходить из памяти. Осталось жутко-омерзительное послевкусие.
Сердце еле успокоилось, но руки мелко дрожали. Открыла холодный
кран, плеснула на лицо ледяную воду. Хорошо, что я была одна. Мне и
так с трудом удалось скрыть своё состояние. Наташка, разбудив меня,
тут же убежала на пост.
Открыв дверь ординаторской, устало побрела по коридору в сторону
палат. В кардиологии лежали, в основном, вредные старушки, которые
не берегли свои слабые сердца (хотя, такие всех переживут). Они
вечно были чем-то недовольны. То борщ невкусный, то медсестра уколы
делать не может, то врач бездарь, чему только таких дебилов в
институте учили? То вон тот интерн с серьгой в ухе, явно не
медициной интересуется. У меня создавалось впечатление, что они
состояли в каком-то тайном обществе и сюда приезжали на слёт,
который именовался: «Вечно всем недовольные, бабки, объединяйтесь».
Замечтавшись, забрела не в то крыло. Тут были ВИП палаты, и мне их,
конечно, никто не доверял. На секунду остановилась, думая, какого
рожна меня сюда занесло?
Из задумчивости меня вывел характерный цокот каблучков нашей
мегеры, старшей медсестры, Екатерины Сергеевны. Что-то не хотелось
мне попадать под раздачу её нелестных высказываний в мой адрес. И
так она меня невзлюбила с первого взгляда. Видимо, ей не нравились
платиновые блондинки с коротким каре. Поэтому юркнула в первую
попавшуюся палату.
Тихо прикрыв дверь, прижалась к ней спиной, старательно
прислушиваясь к цокоту каблучков. Но, услышав тихое рычание,
испугано напрягла глаза и увидела две красные точки стремительно
приближающиеся ко мне. Набрав побольше воздуха в лёгкие, хотела
заорать, но, на открывшийся уже рот тут же опустилась мужская
сильная ладонь. И тихий проникновенный голос прошептал в
ухо:
