Александра
июль 2022 года
- А что, туда дороги совсем никакой? – спросила я, вглядываясь в
густой, почти черный ельник за окном грузовика. – Только по озеру?
- Ну… как сказать? – пожал плечами водитель – молодой кудрявый
парень в надвинутой на лоб бейсболке. – Лет двадцать назад была просека, но
болотянкой затянуло. Зимой можно на лыжах пройти, а летом точно нет. Только кто
ж туда зимой пойдет двадцать верст? Да и вообще кому туда надо? Тут по берегу с
юга деревни, да и то больше заброшки, и комбинат целлюлозный, а так со всех
сторон камень и болото. Заповедник, туристы, рыбаки. А вы к Ивану Федорычу в
гости, прошу прощения за любопытство?
Кончики пальцев мгновенно заледенели, несмотря на плюс двадцать
за бортом. Таким же холодом отозвался желудок. Хоть и думала о предстоящей
встрече все это время, но услышанное из чужих уст имя словно ударило под дых.
- Нет, - ответила, изо всех сил пытаясь казаться равнодушной. –
В командировку на биостанцию.
- Надолго?
- На месяц.
Парень быстро скосил взгляд и тут же вернул на дорогу. Я поняла
направление – на мою руку без обручального кольца.
Ну да, ну да, молодой одинокий мужчина, незамужняя женщина.
Месяц одни, вдали от цивилизации…
Господи, зачем я только согласилась?! О чем думала? Матвеич ведь
так и сказал: ни в коем случае не настаиваю. Диссер? Можно подумать, водоросли
больше нигде не мигрируют. Да везде их приносит из одного озера в другое. А где
сообщения нет, там птицы на лапах тащат, рыбаки на лодках, на сетях. Или
подземными протоками попадают. Живут себе потихоньку, никого не трогают, никому
не мешают. А потом, когда наступает благоприятный момент, начинают бешено
размножаться. Не обязательно было сюда ехать. К Ивану… Ну да, время поджимает,
но не пожар, защитилась бы попозже.
- У вас тут водоросли в рост пошли, которых раньше мало было, -
я словно оправдывалась, хотя водитель больше ни о чем не спрашивал. Да и вообще
вряд ли его это интересовало. – А лето жаркое. Расплодятся, нарушится
экосистема. Рыбы, растения…
- Будете их травить?
- Да нет, это так не делается, - я уцепилась за заданный явно из
вежливости вопрос. Лишь бы не молчать и не думать о том, что произойдет через
каких-то полчаса. - Если окажется, что ситуация выходит из-под контроля,
придется искусственно разводить другие водоросли – естественных конкурентов. Но
это тоже не очень хорошо. Моя задача – выяснить, насколько все плохо. А еще –
почему они начали размножаться. Раньше такого не было, значит, что-то
изменилось.
- А что, Федорыч не справляется, раз из Питера подмогу прислали?
- Он гидролог, а я эколог. Гидробиолог. Занимаюсь озерным
биоценозом. Это все, что живет в той или иной среде. Животные, растения,
микроорганизмы. Диссертацию пишу о миграции водорослей. Докторскую.
- Ого! – парень уважительно выпятил губу. – Здорово. А я вот
девять классов закончил, потом в Пудоге колледж, автомехаником. Армию отслужил,
хотел в Петрозаводск махнуть, но мать заболела, вернулся. Так и живу с ней
здесь, в Куге. Скоро уже приедем. Сейчас смотрите, на косу выберемся, красиво
будет. Озеро с двух сторон.
И правда – разбитая грунтовка, на которой две машины
разъезжались впритирку, выбралась из леса на берег огромного озера, уходившего
за горизонт. Аж дух захватило. Не Байкал, конечно, не Ладога или Онега, но все
равно очень впечатляюще. Я вообще обожала озера. Не моря, не реки – именно
озера. И когда предложили место в институте лимнологии*, не раздумывала ни
минуты. Хотя… тогда, после развода, я ушла бы, наверно, куда угодно – лишь бы
не встречаться на факультете с Иваном. Не говоря уже о Кире и Магниче.
Насколько хватало взгляда, берег по обе стороны от дороги был
диким, деревья подступали к самой воде. Грузовик выехал на высокую насыпь, и
минут пять желтовато-серые волны бились прямо под дорогой. Затем перешеек начал
расширяться, слева озеро скрылось за деревьями.
