Король улицы:
из фавелы вдоль Латинской Америки
Вдохновлено историей легендарной личности и по совместительству моим спутником жизни, бразильским музыкантом Emerson Pinzindin.
Предисловие: священная земля
Казалось, небо разверзнется над ее головой, наливаясь тяжелыми тучами, в любой момент грозившими опрокинуться тоннами холодного дождя. Нет, это не видение. Злым порывом зимнего августовского ветра снесло крышу ветхой лачуги, коих великое множество в фавелах* (трущобах), прилегающих к великому сан-паульскому монстру.
Жители этих лачуг немало натерпелись за историю пост-рабства, заплатив за свое освобождение благами цивилизации, которые, увы, для многих из них так и оставались невозможными до конца их жизни. Как правило, фавелы строились в местах малопригодных для жилья, канализация там пролегала под открытым небом, к смраду которой приходилось привыкать с детских пеленок.
Часто неукрепленные участки земли холмистой местности размывало тропическими ливнями, и они заваливали бедняцкие деревни. И поскольку воде деваться было некуда, она заполняла жилища, вымывая оттуда и так небогатое имущество.
Марии пришлось испытать на себе все прелести жизни в фавеле, но другой она и не знала. Иногда ей становилось любопытно, а как бы сложилась ее жизнь, если бы ее дед, сразу после освобождения рабства пришедший из Баии* (штат Бразилии недалеко от экватора) пешком, остался бы там. Говорят, в Баии даже беднякам живется неплохо: там теплый климат, солнце круглый год, фрукты весят повсюду – с голода точно не умрешь.
И зачем ее деду понадобилось совершать этот путь, предопределивший их нищенское существование? Ну конечно, он сделал это в поисках лучшей доли. Тогда, да и по сей день, Сан-Пауло представляется для многих центром вселенной, юдолью для обделенных судьбой, кладезем бесконечных возможностей, которые так и польются на тебя, стоит только ступить на «священную землю».
Ну вот он и ступил. А чего добился? Того же, что и все, кто кидается за добычей иллюзий – полного разочарования? Хоть и оказался он крепким малым – не свалили его по дороге ни лихорадка, ни грабители, шел он, то пешком, то на перевозных, то подрабатывая, то останавливаясь, и так несколько лет. Стал основателем этой фавелы. И прожил немалый срок: 118 лет. В местном музее Сан-Пауло выставлена его трость – символ самого пожилого жителя штата* (в реальности эта трость принадлежала члену семьи по другой линии).
А может быть стремление к свободе и мечте о безграничных просторах идет от крови североамериканских индейцев, текущей в жилах ее матери, чья история не менее загадочна. Потомок свободолюбивых индейцев, выживших в неравной борьбе с кровожадными американцами, джамаиканец Джон, которого все принимали за чистокровного англичанина, был направлен на построение железной дороги в Бразилию. Там-то он и познакомился с бабушкой Марии.
Они любили друг друга долгих пятнадцать лет, в результате чего на свет появилось трое детей. Потом он вернулся в Англию, где у него была семья, и куда он эмигрировал, будучи ребенком. А бабушка Марии осталась воспитывать плоды своей любви, ни на секунду не сожалея о случившимся. Она знала, что потомок североамериканских индейцев оставил своим детям лучшее наследство – гордость за свои корни, страсть к справедливости и служение моральным идеалам…
Помечтать иногда было приятно, но все эти рассуждения и воспоминания надолго в голове Марии не задерживались – некогда. Нужно заботиться о муже и шестерых детей. Вернее, семерых, так как этот, последний, уже на подходе, его головка пробивала себе путь. Но, несмотря на дикие схватки, Мария, привыкшая к родильной боли, рассуждала трезво: если муж вскорости не явится домой, то всем им придется туго. Дождь зальет кровать, где происходил родильный процесс, хижина окажется на плаву, а новорожденный, возможно, погибнет, так и не успев насладиться первым днем своей жизни.
