Он подошёл ко мне и взвесил на ладони грудь.
Пользовательски, как будто я мешок с мукой.
Стиснула зубы, стараясь не плюнуть ему в лицо. А толку? Проклятая тварь даже не замечает моих гримас.
Смотрит только туда, вниз. Кажется, что ему вообще безразлично лицо. Разглядывает и ощупывает вторую грудь. Прихватывает пальцами сосок.
Стискиваю зубы сильнее и тихонько вою про себя – как бесит то, что от этих касаний становится горячо между ног…
- Привязка полная?
- Да, милорд.
Пропускает затвердевшую бусинку между пальцев. Играется, урод… Колени становятся ватными – вот-вот рухну. Да куда я рухну, руки то крепко скованы над головой…
А проклятая мразь всё равно зачем-то подхватывает меня под поясницу. Ещё один повод пощупать, или что?
Как же я вляпалась, Семнадцать Священных Звёзд…
Мысль рассеивается на полпути, когда его ладонь пускается в путешествие по животу.
Спускается по выбритому треугольничку – чувствую себя ещё более голой, чем на самом деле есть. Хотя куда уж ещё…
Твёрдо намереваюсь сжать бёдра и не позволить ему добраться туда… И понимаю, что ноги предательски расступаются под его напором. Грубая и жёсткая кожа его пальцев касается самых нежных мест. С нетерпением и ненавистью жду, когда проникнет внутрь…
Нет, на самом деле он не урод. У него чёрные длинные волосы, слегка испорченный горбинкой узкий нос… Высокие скулы и что-то такое индейское в разрезе глаз. И руки… такие руки, что я опасаюсь, что и без этой проклятой модификации позволила бы ему себя хватать… И от этого ещё хуже. Я уже не понимаю, где поработали палачи, а где на самом деле я. Да и к тому же…Красивых убивать всегда тяжелей.
А мне придётся его убить, иначе я никак не выкарабкаюсь из того дерьма, в котором завязла по уши.
Пальцы скользят кругом моего входа, распаляют искорки желания, заставляют их пуститься в пляс.
И я сама подаюсь навстречу. Проклиная себя. Убеждая: «Это просто секс…»
Всё это дерьмо началось три дня назад.
Началось спонтанно и, наверное, причиной было то, что вечером в пятницу мне уже не хватало денег оплатить номер в дешёвой припортовой ночлежке.
Впрочем, возможно, я бы впуталась в это дело и без всякой ночлежки.
Просто когда я сидела в баре, потягивая отвратный разбавленный местный лагер, ко мне подсел Дэвид Чембер, такой же отвязный авантюрист, как и я.
У нас с Дэвидом была парочка общих дел, и все они выгорали в хорошенькие суммы… Ха! Да если бы первое не выгорело, то мы бы не просто не стали больше работать… Мы бы свои буйные головы до ближайшей больницы не донесли.
Дэвид, как и я, любит рисковать. Так что б уж взял денежки – и залёг на полгода на дно. У него есть кураж, и работать с ним – всегда в кайф. А за делом обычно следует постель – и в этом Дэвид тоже хорош.
Одним словом, когда этот крепкий и не в меру харизматичный мужчина опустился за мой столик, я решила, что эта встреча сулит мне одно из двух: или сегодня ночью за номер можно не платить, или он предложит мне работу… И тогда за номер всё равно можно не платить.
Знамение так и так было хорошее. И, терпеливо ожидая, пока он закажет пива, я готовилась услышать его предложение.
Интуиция не обманула.
- Была когда-нибудь на Гуанаде? – словно бы невзначай поинтересовался мой визави. Рука его поднесла к губам кружку, и собеседник позволил мне лицезреть как напрягаются красивые бицепсы.
- Очень давно, - призналась я. Откинулась на спинку стула, ожидая продолжения, и Дэвид меня не обманул.
- Тут попался в руки интересный буклет, - Дэвид извлёк из заднего кармана джинсов разноцветную бумажку. Опустил на стол передо мной.
- Сердце Мистраля – уникальный экспонат, демонстрируется в первый раз. Хм… - я задумчиво разглядывала изображённый в шапке массивный рубин. Чтобы продемонстрировать размер, неведомый рекламодатель поставил рядом чашку кофе – рубин был примерно в её треть. – Одно из двух, - предположила я, – или туда набегут все медвежатники, которые найдутся в семи днях лёту, или сигнализация такая, что нас схватят ещё на орбите.
