–Сынок, поешь. А то после тренировки не успеешь, так и пойдешь в школу голодным.
Ласковый голос матери, Нелли Васильевны, звучал привычно мягко и негромко. Ее единственный сын, Андрей, которому недавно исполнилось шестнадцать лет, торопливо выскочил на кухню:
–Мам, я должен бежать. Надо еще книгу у Витьки забрать, пока ее не перехватили.
Женщина улыбнулась:
–У тебя все на бегу. Кочевником в прошлой жизни был, что ли? Тоже все время набегами что-то делаешь, даже не спишь по ночам.
–Не преувеличивай, мам, —ответил парень, но за стол все же сел. Ел он быстро, и, судя по его взгляду, голова снова была чем-то забита.
Мать нахмурилась:
–Когда ешь вот так, думая о чем-то, даже вкуса еды не чувствуешь. Сынок, научись получать удовольствие от текущего момента, а то как-то не очень хорошо получается. Я стараюсь, хочу тебя чем-нибудь побаловать, а ты даже не можешь сказать ничего про свою еду.
–Ну все, мама, мне пора.
Андрей понял, что если мама начала привычную речь, то остановить ее будет сложно. Отношения между матерью и сыном были достаточно близкие, но женщина всегда чувствовала, что Андрей держит ее на расстоянии, не впуская в свою душу. Иногда женщина думала, что виной всему ее развод с отцом Андрея. Поженились они еще на последнем курсе института, ребенок родился через три года после свадьбы. Постепенно по мере того, как у мужа, Николая, стали появляться возможности для заработка и обеспечения семьи, супруги стали отдаляться друг от друга. Нелли полностью посвятила себя единственному сыну, а мужчина порой не находил в себе сил поговорить с женой.
Он молча приходил домой, наспех ужинал, мог посидеть какое-то время перед телевизором и засыпал на диване в гостиной. Николай даже не заметил, как милый синеглазый мальчик стал превращаться в неуклюжего подростка, становившегося все более замкнутым и отстраненным. Нелли задавала себе вопрос: а не почувствовал ли их ранимый сын, что родители стали почти чужими друг другу? Она была уверена в том, что муж ей не изменяет. Николай же в один прекрасный день пришел и заявил, что устал от всего и хочет пожить один.
–Но ты же понимаешь, что у нас…ребенок, —заговорила Нелли. —Он уже все понимает, мы ему причиним боль, если разведемся.
–Боюсь, что, если не разведемся, боли будет куда больше, —устало ответил муж. —Нелли, мы стали чужими. Вот я сижу рядом с тобой и даже не знаю, о чем можем поговорить. Ну, кроме Андрюшиной школы и того, что нужно для дома. У меня иногда такое чувство, что ты замечаешь меня только потому, что я выполняю свои родительские обязанности. А что насчет супружеских? Ты меня в упор не замечаешь. Стоит мне взять тебя за руку, как ты отдергиваешь ее и начинаешь говорить, что Андрюша увидит, и тебе будет перед ним стыдно за наше поведение. Он вообще-то мужиком должен расти. То есть должен понимать, что проявление чувств между мужем и женой – это нормально, а не, чего следует стыдиться.
– Ну все, началось. Сел на любимого конька, —фыркнула Нелли. —Да ты уже сам меня не замечаешь, думаешь, что я такой домашний агрегат, созданный исключительно для готовки и уборки. Когда ты в последний раз дарил мне цветы? Баловал каким-нибудь приятным подарком?
Супруг ничего не ответил и поднялся со своего места.
–Про подарки для себя ты помнишь, а время уделить мне как мужу никак не удосужишься.
Расставание и развод прошли без скандалов и истерик. Андрей долго обижался на отца, не хотел он нем говорить. Но спустя год, когда Николай все сумел пробить брешь в обороне сына и объяснить, что с ним отношения остаются теми же, подросток немного оттаял. Но некоторые советы отца воспринимал в штыки. Например, когда Николай посоветовал мальчику заняться спортом, чтобы меньше болеть, Андрей заявил, что никогда не планировал связывать свою жизнь со спортом.
