Что я здесь делаю?
Любой рекрут любой армии
– Имя?
Так вот, в тех кругах, где я привык общаться, считается невежливым задавать вопросы вообще… и данный вопрос в частности. К несчастью, находился я далеко от дома и посему счел за лучшее ответить на этот показавшийся мне грубым вопрос.
– Гвидо.
– Домашний адрес?
– Базар-на-Деве.
– Что?
– Базар-на… О! Э… скажем так… без определенного места жительства.
Шут гороховый, записывавший эти сведения, сурово посмотрел на меня, прежде чем продолжить свой допрос. Я ответил ему самым наилучшим своим невинным, предельно убедительным взглядом, как вам подтвердил бы любой суд присяжных, хотя в глубине души я был более чем раздосадован на себя. Поскольку я поумнее среднего индивида, мне следовало бы помнить, что это я благодаря своим путешествиям и приключениям вместе с боссом привык к другим измерениям, а для большинства людей здесь, на Пенте, такие места, как Базар-на-Деве, совершенно неведомы и, следовательно, подозрительны. А так как я стремился быть незаметным, то первый свой ответ счел теперь не самым мудрым решением.
– Рост и вес?
Этот вопрос мне больше был по душе, хотя и констатировал очевидное – чего бы я там ни говорил и ни делал, быть совершенно незаметным мне не удастся никогда. Видите ли, я тот, кого вежливо называют «здоровенный детина»… или того хлеще – «громила». Впрочем, это обстоятельство мне на руку, учитывая избранную мною профессию, однако в толпе потеряться из-за него трудно. Фактически я был бы самым рослым в очереди, если б там не стоял и Нунцио, который, может, на дюйм пониже ростом, но зато чуть помассивнее.
Я видел, что парень с вопросами и сам все это заметил, поскольку, записывая мои ответы, все время поглядывал то на него, то на меня.
– Ближайшие родственники?
– Полагаю, таковым будет Нунцио, вот он, – говорю я, тыкая большим пальцем в сторону своего коллеги.
– Вы состоите в родстве?
– Он мой кузен.
– О…
Какую-то секунду он, вероятно, был готов сказать еще что-то, но затем просто пожал плечами и нацарапал еще строчку в своем блокноте.
– Приводы имеются?
– Прошу прощения?
– Приводы. Вас когда-либо арестовывали?
– Ни разу не осуждался.
За это я заработал еще один суровый взгляд.
– Я не спрашивал, осуждались ли вы. Я спросил, подвергались ли вы когда-нибудь аресту.
– Ну… да. А кто ж не подвергался?
– За что?
– В который раз?
– Сколько же раз вас арестовывали?
– О, три… а может, четыре дюжины раз… но ни разу не осуждали.
Брови у этого шутника теперь поползли кверху.
– Вас арестовывали почти пятьдесят раз и ни разу не осудили?
– Свидетелей нет, – ответил я, показывая ему все свои зубы.
– Понятно, – сказал этот парень, подавая признаки нервозности, что является одним из привычных побочных эффектов моих улыбок. – Ну… давайте попробуем подойти к этому так… вы разыскиваетесь в настоящее время властями?
– Нет.
– Хорошо… хорошо, – кивал он, заполняя лежавший перед ним бланк. – Ладно… последний вопрос. Вам известна какая-либо причина, в силу которой вам нельзя поступить на службу в армию Поссилтума?
В действительности я знал таких причин несколько… начиная с той, что я не хотел облачаться в тот жуткий гардероб, который полагался бы мне в качестве служивого.
– Нет.
– Отлично, – объявил он, толкая бланк через стол ко мне. – Будьте любезны просто расписаться вот здесь или поставить свой знак.
– Это все? – спросил я, царапая в указанном месте свое имя.
– Все, сержант, – улыбнулся этот шутник, беря бумажку и дуя на подпись.
Мне пришла на ум еще одна причина не вступать в армию.
– Все, сержант? – повторил я, стараясь не показывать своего раздражения.
– Нет. Пройдите теперь в следующую палатку, и там вам выдадут обмундирование. А потом снова явитесь сюда, и вас включат в группу новичков для обучения.
