– Ты это видела? Видела?
Верунчик трясла передо мной уже изрядно помятой газетой и чуть
не подпрыгивала на месте.
– ОНА приехала в нашу дыру и открывает запись на
сеансы!
– Кто приехал и какие сеансы? – Я недовольно оторвала взгляд от
конспекта, который штудировала уже несколько часов, готовясь к
пересдаче экзамена по трижды проклятой латыни. Мымра Клавдия
Никаноровна невзлюбила меня с самого начала семестра после того,
как я стала случайной свидетельницей ее жарких объятий с завхозом
Петровичем, бравым армейским отставником, на задворках нашего
факультета лингвистических наук.
Ну, да! Я курила на запретной территории! А чем занималась она?!
И вместо того, чтобы задобрить меня коробочкой конфет или поставить
автоматом зачет по латинской грамматике, эта сушеная вобла изводила
меня тестами и диктантами.
Вот и сейчас в дополнение к письменной работе надо было к
понедельнику заучить 25 латинских поговорок, и не просто затолкать
их в упорно сопротивляющуюся память, а сначала найти в мировой
литературе и выписать с указанием первоисточника.
А мне, как назло, ничего кроме In vino veritas и Tertium non
datur, что в переводе для непосвященных значило «Истина в вине» и
«Третьего не дано», так и не попадалось.
– Я же рассказывала! Смотри!
Верунчик торжественно развернула университетскую газетенку и на
меня пронзительно глянула женщина неопределенного возраста с
иссиня-черными распущенными волосами.
Сверху гигантского портрета шла жирная надпись: «Мировая
знаменитость, потомственная ясновидящая, целительница, ворожея и
ведунья мадам Аделаида». А дальше, как и положено, письма
благодарных клиентов.
Господи, все до кучи – тут тебе и излечение от всех болячек, и
предсказание судьбы, заговоры на любовь и бизнес, зелья и амулеты…
Подруга – третьекурсница самого престижного в нашем универе
факультета, юридического, была просто помешана на гаданиях,
предсказаниях и всяком-разном оккультизме.
Ну, ведь умница каких поискать, а как только в городе появлялась
очередная потомственная, раскисала, становилась размазня размазней
и тратила на этих шарлатанок немалые деньги.
– Дианочка, роднулечка, пойдем со мной! Ты просто в сторонке
посидишь! А мне про Князя обязательно узнать надо!
– Да я тебе про этого Князева сама все расскажу – козел он!
Вадим Князев был больной темой в нашей дружбе. Вера сохла о нем
уже второй год, а этот красавчик, как в насмешку, с удовольствием
проводил время, точнее, ночи, в ее загородном коттедже, а на людях
делал вид, что незнаком и совершенно не обращал внимания.
Как он это объяснял моей дурехе? Как все подлецы – мол, не
хочет, чтобы подруги завидовали. Убила бы гада! Но Вера страдала, и
я старалась не комментировать эти противоестественные на мой взгляд
отношения.
– Вера, если я опять провалю латынь, меня родители сожрут с
потрохами, точнее, заберут в свой чертов отель и заставят менять
вонючие простыни в номерах или на кухне стругать картошку с утра до
вечера.
О родителях я старалась вспоминать как можно реже. И не потому,
что не любила. Нет! Однако стоило только подумать о них, как тут же
раздавался звонок по вотсаппу и мама начинала причитать, как им без
меня тяжело и плохо.
А кто их заставлял лезть в этот дурацкий бизнес? Оба родителя
преспокойно преподавали в школе: мама – английский, папа –
французский, пока не скончалась древняя греческая прабабушка. И
мало того, что скончалась, так еще и наследство оставила –
полуразрушенный отель на 10 комнат.
В диком восторге предки уволились с работы, улетели на берега
Средиземного моря, и похоже, больше загорали и плавали, чем
занимались благоустройством своего туристического объекта.
В конце концов, несколько номеров удалось привести в порядок и
сдавать, в остальных, которые похуже, жили сами. Денег на островную
жизнь вполне хватало, но поныть мама никогда не отказывалась.
