Большой двухэтажный каменный особняк за высокой железной оградой окружал запущенный яблоневый сад. Высокая трава вперемешку с обильным количеством сорняков придавала ему вид дикий и особенно по вечерам немного таинственный. Сад охраняли. В траве то и дело мелькали широкие спины сторожевых собак породы ротвейлер. Эти свирепые звери-слуги никогда не лаяли и не скулили, отчего производили впечатление воплощённой в кости и мясо опасности. В такой сад никому из соседских детишек даже в голову не приходило проникнуть, перелезть через забор и полакомиться щедрым урожаем. С такими милыми обитателями сада неизвестно кто и кем будет закусывать.
На дворе стоял октябрь, точнее его пасмурная середина. Сам дом возвышался над соседями мрачной крепостью, сложенной из тёмного кирпича. Окна больше походили на бойницы их всегда даже днём плотно закрывали ставнями. Можно было предположить, что дом пустует, если бы не звуки регулярно подъезжающих к нему по ночам машин. Ну и опять же собаки. Хозяева особняка явно предпочитали вести ночной образ жизни. Только изредка днём жители посёлка могли наблюдать одного из его жильцов, по виду настоящего спортсмена качка, когда он выходил во двор кормить собак. Иногда качок возился с мусором или совсем уж не часто уезжал на породистом авто по своим делам. Второго хозяина встречали ещё реже и только после наступления темноты.
Сегодня пятница и после того, как улицу посёлка осветили искусственным оранжевым светом фонари, прошло ещё пару часов до того момента, как в доме открылась дверь и на крыльцо вышел высокий человек, одетый в длинный кожаный плащ. При большом желании любопытный житель посёлка мог бы рассмотреть (но любопытных что-то останавливало, никому не хотелось вглядываться в хозяев дома), что высокий одет с особым изыском. Тёмно-синий очень дорогой итальянский костюм и чёрные, начищенные, сверкающие зеркальным блеском ботинки. Чёрная шёлковая рубашка контрастировала с дразнящим языком яркого алого галстука. На его левом запястье отсвечивали золотом родные дорогущие швейцарские часы. Бледное, почти белое лицо элегантно одетого мужчины носило отпечаток благородства, а тонкие аристократические черты вкупе с высоким лбом, могли принадлежать только человеку из высшего общества, возможно имевшему ветвистую родословную настоящего дворянина, уходящую корнями в глубокую благородную седину истории аристократического рода. Его волосы смолистого чёрного цвета аккуратно зачёсаны назад. А белок чёрных мерцающих глаз покрывала сеточка красных капилляров, говорящих либо о хронической бессоннице, либо о любви к запретным удовольствиям ночи.
На безымянном пальце правой руки, под стать цвету глаз хозяина, сверкал зелёной искрой изумруд. При желании рассмотреть мужчину благородной внешности вблизи возникали сложности с точностью определения его возраста. Ему могло быть и двадцать пять и сорок.
Повернув направо, хозяин особняка пошёл по асфальтированной дорожке, к притаившемуся в тени старых яблонь, гаражу. Там он, вытащив из кармана плаща маленький пульт открыл при его помощи ворота. В гараже его ждал породистый железный скакун. Сев за руль, мужчина в плаще включил фары и вывел чудо заокеанской техники на свет. Это был спортивный Шевроле Камаро, последней модели. Цвет угольно-чёрный и вызывающая красная полоса по центру кузова – настоящий мускул-кар.
Густо взревев, машина тигром выпрыгнув из гаража подскочила к ажурным железным воротам. Ещё одно нажатие кнопки на пульте сделало путь для приручённого водителем механического монстра свободным. Ворота отъехали в сторону. Рванув по переулку, автомобиль выехал на шоссе и, быстро виляя кормой, влился в поток проезжающих машин.
