По стеклу змеились потоки воды. Дождь бил в окно, стучал, словно требовал впустить.
Лиза сидела на подоконнике и смотрела на бушующую стихию. Хотелось уйти, но она заставляла себя оставаться на месте, словно от этого зависела ее дальнейшая жизнь.
Год назад, весной, точно таким же дождливым днем время для нее остановилось. Привычный уютный мир взорвался осколками. А когда они осыпались, Лиза словно замерзла. Чувства исчезли. Мысли — тоже. Она жила как будто на автопилоте — ела, спала, что-то делала... И только спустя несколько месяцев жизнь начала обретать краски. Понемногу, по чуть-чуть.
Тот, кто помог вернуться, лежал сейчас у нее на коленях и урчал. Гладкая, словно шелковая, шерсть скользила под пальцами. Гладя своего обожаемого Матвея, Лиза чувствовала, что успокаивается, и дождь за окном уже не кажется таким суровым.
Кота она не заводила. Во время переезда ей было совсем не до котов. Хотелось только одного — дождаться, когда грузчики уйдут, рухнуть на диван и отключиться. От себя, от прошлого и от настоящего, которое не сулило ничего хорошего — Лиза была в этом уверена. Что ждать от жизни, когда любимый муж, с которым прожито восемь безмятежно-счастливых лет, внезапно сообщает, что у него есть другая. И эта другая ждет ребенка, а потому он к ней уходит и подает на развод.
Ситуация ударила по больному — за время замужества Лиза родить ребенка так и не смогла. Врачи разводили руками, проблем со здоровьем не находили, но беременность не наступала.
Сейчас, по прошествии времени, Лиза понимала, что может быть оно и к лучшему, что так вышло. Но это сейчас, а тогда...
Развод прошел быстро и без скандалов. Бывшего даже обвинить было не в чем — он позаботился как мог: купил квартиру, дал денег, чтобы Лиза не бедствовала, и устроил ее на работу к знакомому. Работа была так себе, но денег платили много. Трудиться приходилось тоже достаточно — сметы, отчеты. Лиза была только рада — когда возвращаешься домой усталая, уже не до страданий.
В таком состоянии она и переехала в новую квартиру. Грузчики носили вещи, а она точно также как сейчас сидела на подоконнике и ждала. На самом деле вещей было немного — несколько сумок с одеждой, ноутбук, коробки с обувью и книги. Но бывший и тут не успокоился — диван, кровать, холодильник, шкафы и кухонная мебель приехали на несколько дней раньше и уже ожидали ее внутри, подключенные и расставленные. Совершенно новые. Даже зеркала в прихожей и ванной висели на нужных местах. А на обеденном столе стояли новенькие чайник и тостер.
Умом она понимала, что надо радоваться такой заботе, и что не каждый бывший муж станет так печься о бывшей жене. И что это даже хорошо, что все новое — меньше воспоминаний возникнет. Но при этом она ощущала себя опухолью, которую вырезали и убрали прочь.
Эта мысль сидела в мозгу, пока Лиза ждала возвращения грузчиков с последними вещами. Крутилась в голове, когда, расплатившись, Лиза закрыла за ними дверь.
И мгновенно улетучилась, стоило вернуться на кухню...
Прямо по центру комнаты, обвив лапы пушистым хвостом, сидел громадный рыжий кот.
Лиза уставилась на кота, кот — на Лизу.
Затем, сделав нужные выводы, гость встал и, подняв шикарный хвост, словно знамя, направился ей навстречу.
— Котик, — произнесла Лиза, опускаясь на корточки и протягивая к нему руки. Кухню наполнило довольное тарахтение, делая необжитую квартиру почти уютной. — Откуда ты взялся?
Кот произнес:
— Мя-ау! — и принялся урчать сильнее.
— Кушать хочешь?
— Мя-ау! — согласился кот.
И только в этот момент Лиза подумала о своем бывшем с благодарностью — тот умудрился не только купить и привезти холодильник, но и заполнил его продуктами. Словно и не расставались. И от этого несоответствия, от этого внутреннего разрыва внезапно стало так больно, что она заплакала. Отчаянно, навзрыд, впервые за прошедшие месяцы. Лед, сковавший сердце, дал трещину, и боль, которая копилась в душе, вырвалась наружу.
