Кот на плече
Настя бережно положила на кресло свою холщовую сумку, в которой в железном чехле, будто в цинковом гробу, хранился её прокачанный макбук, сама уселась рядом, тяжело вздохнув, и, не сказав мне ни слова, уставилась на своё отражение в стекле витрины.
В такие мгновения она словно переносилась частью своего сознания в другой мир, а отражение этого мира я видел в отблесках, игравших на её зеркальных очках. Пусть на самом-то деле там появлялось всего лишь отражение рекламных надписей, сверкающих неоном на фасадах домов, что стояли на противоположной стороне улицы.
Я не знал, что Настя именно видит, но уж точно не фасады и не рекламу на них, вот и боялся вывести её из этого состояния. Вдруг её частица навсегда останется в виртуальной реальности? Поэтому не стал спрашивать, что она будет пить, а позвал жестом официанта, и когда тот подошел и готов уж был спросить у меня, что я хочу заказать, успел его опередить, прикоснувшись указательным пальцем к своим губам. Он всё понял и кивнул мне в ответ, молча протягивая меню. Официант был одет в серебряный полимерный костюм, а голову, за исключением губ и подбородка, закрывал шлем с зеркальными очками. Я не видел его лица, и когда ему будут через много лет вручать Нобелевскую премию, так и не узнаю, что он когда-то приносил мне напитки.
В «Бетельгейзе» собиралась всякая продвинутая в области IT-технологий молодёжь, официантами здесь подрабатывали студенты из технологических колледжей, а они без всяких слов понимали причуды своих клиентов. Но кое-кто уже не любит это кафе и собирается в каких-то подвалах, стены которых исписаны граффити с Че Геварой и мифическим Дарой Климовым, который взломал сайты Пентагона и едва не устроил Третью мировую войну. Они сидят там на лавках за столами, сделанными из деревянных ящиков, в которых перевозят фрукты и овощи, пьют энергетики и мечтают о том, что когда-нибудь устроят новую компьютерную революцию.
«Бетельгейзе» из-за своей известности давно уже перестало быть спокойным местом для встреч. Иногда здесь отирались мутные типы и, просиживая от начала работы заведения до его закрытия, прислушивались к разговорам посетителей. Не поймешь, то ли они из службы охраны какого-то банка, накануне вскрытого хакером, то ли это волонтёры из компьютерной фирмы, которая решила завербовать несколько новых перспективных сотрудников. Напоят тебя до полусмерти какими-нибудь стимуляторами, а наутро окажется, что ты продался Сколково или Силиконовой долине со всеми потрохами, и теперь до скончания века должен батрачить на чужого дядю. У тебя будет дом, машина, банковский счёт и никакой свободы. Впрочем, многие мечтали о такой судьбе. Для них за благо было после окончания университета устроиться системным администратором в какую-нибудь контору, бороться там с вирусами, которые затаскивали в свои компьютеры сотрудники, посещая в рабочее время всякие подозрительные сайты, и ограничивать им туда доступ.
Настя пока что не хотела в рабство. В перспективе она намеревалась открыть собственную контору, работать в области биопротезирования, но именно работать и зарабатывать, а не получать бюджетные деньги и даже не пытаться окупить эти расходы своими разработками. В таких случаях, возле тебя всегда оказывается куча ненужных людей, вроде детишек высокопоставленных дяденек и тетенек, распределяющих эти бюджетные средства. Они думают не о деле, а о том, как бы урвать себе кусок счастья в виде дорогой недвижимости, машин, и привлекательных спутников противоположного пола с такой внешностью, будто их вырастил в инкубаторе.
– Мои мозги нужны мне самой, – говорила она. – Может потом, когда из меня ничего не выйдет, я тоже буду мечтать продаться Сколково, но не сейчас.
