Это была Орда. Чертовы аналитики ошиблись. Стремительный рывок к ключевой высоте малым отрядом с зачисткой молодого гнезда обернулся бойней. Муравьи перли вперед, не считаясь с потерями. Десантники падали один за другим, загрызенные сразу кучей насекомых. Со всех сторон слышались крики ужаса и боли заживо сгорающих от кислоты солдат. Конрад заметил краем глаза, как справа от него характерно застыл очередной муравей. Чёрный поганец размером с собаку опустил заднюю часть тела, а голову втянул – собирается плюнуть. Слишком мало времени для раздумья. Не прекращая стрелять, Конрад упал на спину, пропуская струю кислоты над собой. Очередь из автомата ушла в верх, давая наступающим насекомым шанс добраться до огрызающегося противника, чем они не преминули воспользоваться. На Конрада кинулся особо крупный рыжий муравей-воин. Защелкав жвалами, он попытался добраться до горла десантника, но получил остаток магазина в пасть. Муравей будто выключился, обмяк и распластался на ногах Конрада, мешая тому встать. Это была не самая большая проблема для солдата. До него, наконец, добрался черный муравей. Он решил повторить маневр своего рыжего сородича и попытался вцепиться в горло. Единственное, что оставалось Конраду – это выставить перед собой бесполезное сейчас оружие. Жвала впустую защелкали над лицом десантника. Из пасти потекли струйки кислоты, закапавшие на лицо Конраду, попытавшемуся отвернуться от жгучей жидкости. В этот момент он пожалел об отсутствии гермошлема. Атмосфера планеты была пригодна для жизни и отряд не стал обременять себя лишней экипировкой.
Муравью тем временем надоело впустую грызть бесполезное железо и, сомкнув жвала на автомате, он отпрянул назад, выдергивая из рук Кэссиди оружие. Вырвав автомат, муравей откинул его в сторону и вновь накинулся на Конрада. Тому ничего не оставалось, кроме как попытаться руками остановить взбесившуюся тварь. Ухватив левой куда-то под голову твари, правой начал нашаривать нож, висевший до того на поясе. Умерший до того муравей упал крайне неудачно, ограничивая доступ к снаряжению. Пасть агрессивного животного была всё ближе к лицу десантника. Кислота уже не капала, а лилась, заливая руку, плечо и часть лица Кэссиди. Жгучая боль вместе со страхом смерти заставила бивший в крови адреналин выйти на новый уровень и придала сил. Наконец получилось нащупать рукоять кинжала. С жутким воем Конрад вытащил из ножен клинок и всадил остро отточенный кусок металла в голову ненавистной твари. Клинок лишь на немного вошёл в панцирь и отскочил назад, а муравей будто и не понял, что случилось, лишь на мгновенье остановил напор, задумавшись, как реагировать на новые для себя ощущения. Именно этого мгновенья хватило солдату, чтоб вновь вогнать нож в образовавшуюся щель на панцире…
Конрад с криком поднялся и сел в кровати. Сел, чтобы снова рухнуть на подушку, хватаясь за голову. Виски заломило. Ужасная слабость накатила лавиной и подгребла под собой. Непереваренные остатки вчерашнего скудного ужина толчками начали подниматься из желудка и выплескиваться через край. Попытавшись зажать рот ладонью, Конрад понял, что держит в руке пистолет, лежавший под подушкой. И как он умудрился никуда не пальнуть? Бросив на бегу оружие, Кэссиди в безуспешных попытках сдержать рвоту добежал до уборной и там от души оросил пожелтевший фаянсовый унитаз мешаниной синтетической еды, военных консерв и дешевого коньяка. Тот еще коктейль.
Убрав старания своего желудка, Конрад подошел к раковине и взглянул в замызганное зеркало. В нём отражался уже немолодой мужчина со страшным шрамом на левой половине головы. Уха как такового не было. Вместо него красовалась лишь дырка в черепе, которую прикрывали сальные темно-русые волосы, тронутые сединой. Но страшнее шрамов на этом небритом, осунувшемся лице был тяжелый взгляд светло-серых глаз, в котором плескалась глубочайшая тоска.
