Глава 1.
– Ну, рассказывай, Антонина, как ваши дела? Как Петенька? Не болеет?
– Нет, не болеет, – Антонина Викторовна поерзала на табуретке, усаживаясь поудобнее перед окном, на широком подоконнике которого стоял планшет, – чего ему болеть? Он спортом занимается, не пьет, не курит…
– А Надежда? Все обезьянничает?
Женщина опустила глаза и стала подковыривать ногтем кутикулу на пальцах другой кисти:
– Не надо так про Надю. Она хорошая. Возраст такой просто.
– У нее возраст не кончается уже пять лет! Согрешила ты с ней, что приютила. Надо было родителям мужа Ириного отдать ее…
– Так! Прекрати! Надю и Петю нельзя разлучать! Они родные брат с сестрой, в одном доме должны жить, пока своими семьями не обзаведутся… И вообще, Марина, – Антонина Викторовна сурово нахмурила брови, переведя взгляд с экрана на камеру планшета, – Это наши семейные дела. Тебя не касаются.
– Ну и мучайся дальше! – физиономия подруги на экране брезгливо скривилась, – О тебе же беспокоюсь!
– Ладно, всё. Дела у меня появились. Пока! – Антонина Викторовна спешно нажала отбой на экране планшета и видеозвонок завершился. Настроение испортилось. Зачем Марине было лезть со своими комментариями? Нельзя, оказывается, даже изредка душу изливать таким подругам. Только еще больнее сделают вместо сочувствия.
Она посидела еще какое-то время перед окном, блуждая в своих мыслях. По дому все дела переделаны. Цветы политы, рассада на балконе, на солнышке греется. Петя как обычно в семь тридцать на работу ушел, Надя спит… Жалко ее, тяжело ей без матери. Тяжелее, чем Пете. Хотя что сравнивать? Оба сироты, оба навсегда лишены родительского совета и воспитания. Бабушка никогда ни мать, ни отца не заменит.
– Доброе утро, – сонно пробубнила девочка в дверях кухни и прошлепала босыми ногами к холодильнику.
– Доброе утро, Наденька, – улыбнулась Антонина Викторовна и глянула на часы– половина двенадцатого, – у тебя с какого часа учеба?
– Я не пойду, – девочка вылезла из недр холодильника с пакетом молока и полиэтиленовым свертком, – Там сейчас тема «Технология приготовления супов и соусов», мне неинтересно. Вот когда будут рыбу учить готовить, тогда буду ходить, и на кондитерку пойду. А супы не интересуют, – она села за стол, достала из пакета сушеную тарань и начала ее умело чистить.
– Ну так нельзя! – развела руками бабушка, – тебя могут отчислить!
– Не велика потеря! – отмахнулась девочка, наливая себе стакан холодного молока, – не стану великим поваром – стану певицей.
Антонина Викторовна, с тревогой наблюдая, как внучка поедает сушеную рыбу и запивает ее ледяным молоком, только покачала головой:
– На певицу тоже учиться надо. Все знаменитые певицы с образованием: Лолита Милявская, Полина Гагарина.
– Фи! Что за старье?! Твои певицы, может и учились, а я – самородок! – Надя задрала веснушчатый носик повыше, – мне не нужно образование. Мы с моей группой обалденную песню придумали, прям хит! Осталось отшлифовать, записать и в ВК закинуть. А там – слава, фанаты, концерты! – она вскинула руки к потолку, отчего перышки рыбы с ее пальцев разлетелись в стороны.
Бабушка снова покачала головой, давая себе установку поговорить вечером с Петей: пускай он вразумит младшую, что прогулы ни к чему хорошему не приведут. Песни петь это хорошо, но образование должно быть, хотя бы повара-технолога. Антонина Викторовна посмотрела на странный завтрак внучки и тяжело вздохнула: как же все-таки найти подход к девочке? Ведь умненькая же, как брат. А не хочет учиться, из девятого класса чуть-чуть не отчислили, теперь вот в училище прогуливает.
– У Пети день рождения послезавтра. Может, тортик испечешь в качестве подарка? – вспомнила женщина, вставая к мойке, куда Надя закинула грязный стакан.
