– Привет, меня зовут Микки, и я неудачница.
«Приве-е-е-ет, Ми-и-икки», – должен был протянуть хор
усталых голосов в ответ, но я находилась не на собрании анонимных
социальных отбросов, а в баре, поэтому мне протянули лишь очередной
шот с текилой.
– Дерьмовый день? – спросил чей-то низкий насмешливый голос.
Я повернула голову и увидела сидящего рядом со мной парня.
Благодаря неоновой подсветке, вмонтированной в барную стойку, его
голубые глаза светились, как у разъяренного Тора в «Мстителях»[1],
и их гипнотический взгляд был направлен прямо на меня.
Я вздрогнула.
Этот чертов красавчик был горячее самого Криса Хемсворта[2]:
светлые густые волосы с зачесанной назад длинной челкой, правильные
черты лица и безупречно гладкая кожа. Не удивлюсь, если у парня
заключен рекламный контракт с «Lab Series» или «Clinique». Черный
облегающий джемпер демонстративно подчеркивал рельефы тугих мышц, а
швейцарские часы на левом запястье наверняка стоили дороже моих
почек.
Интересно, как этот Мистер Совершенство вообще оказался в
Саутсайде? Сломался навигатор?
– Дерьмовая жизнь, – ответила я, снимая дольку лайма с горлышка,
и залпом проглотила противную бесцветную жидкость.
– Меня зовут Эш.
Боковым зрением я заметила, как парень придвигает свой стул
ближе.
– Зря теряешь время, Эш.
Покачивая головой в такт музыке, я постепенно впадала в
транс. Уродливые воспоминания о событиях сегодняшнего дня медленно
размывались текилой, сливаясь в единое черное пятно. Я неспроста
выбрала ее. Текила неплохо ладила с моим организмом и моментально
уносила мой до крови избитый проблемами разум в беззаботный
Алколэнд.
Я помахала бармену и жестом велела повторить заказ.
– Я угощаю, – свежее сладковатое дыхание защекотало правое ухо,
и я поморщилась от отвращения.
– Отвали.
Мягкий смех парня проглотил оглушительный хип-хоп. Тощий
молоденький бармен удивленно вскинул брови и посмотрел на меня так,
будто я неожиданно покрылась драконьей чешуей. Он поставил на стол
металлический шейкер, наклонился ко мне и прошептал:
– Это же Эш Сандерс. Чикагский Орлан.
– Оке-е-ей, – протянула я, поворачиваясь лицом к прилипале Эшу.
– Знаешь, приятель, мне плевать, кто ты – орлан, филин или
долбанная канарейка, я все равно говорю тебе: ОТВАЛИ.
Кажется, мои слова развеселили громилу еще больше. Теперь он
буквально задыхался от смеха, сжимая в лапе, размером с бейсбольную
перчатку, банку безалкогольного рутбира[3]. Его рукава были
закатаны до локтей, обнажая мускулистые предплечья с выступающими
венами. Я старалась не глазеть на него, но это было трудно.
– Черт, меня не отшивали девчонки со времен средней школы, –
искреннее изумление на лице Эша невольно вызвало у меня улыбку.
– Прости, что испортила тебе показатели, – пробормотала я
заплетающимся языком.
Расправившись с очередным шотом, я принялась мысленно
подсчитывать сколько у меня осталось денег.
Упс…
Похоже, с текилой пора завязывать, если не хочу заночевать в
компании пьяных бомжей, греющихся у костра, разведенного в
топливной бочке.
– У тебя нет дома? – спросил Эш.
Черт, кажется, я опять размышляла вслух.
– А вот это уже не твоего птичьего ума дело, ястреб.
Пронзительные голубые глаза прищурились, и я заметила, как
сочувствие растекается по его совершенному лицу, как кленовый сироп
по блинчику.
– Я могу помочь.
– Интересно, чем?
Эш пожал своими гигантскими плечами и широко улыбнулся.
– Жильем.
– Спасибо, конечно, но знаешь, я еще не до такой степени
отчаялась, чтобы трахаться с первым встречным ради крыши над
головой.
– Почему сразу трахаться?
Я фыркнула.
– А чем ты предложишь мне расплатиться? Ты же, кажется, слышал –
я на мели.
– У тебя нет работы?
– Неа… Ни работы, ни дома, ни семьи. Теперь у меня нет
ничего.
