Интересно, какая она в постели? Громкая или тихая? Нужна ли ей
долгая прелюдия или она, как моя новенькая Тесла, активируется
одним касанием?
– Кому подписываем? – я немного понизил голос, добавляя в него
щепотку сексуальной хрипотцы.
– Брайану, – возбужденно ответила улыбчивая красотка, работающая
продавцом-консультантом, и поспешно добавила: – Это мой младший
брат. Бог мой, сам Эш Сандерс… Брай сойдет с ума от счастья!
Чикагские Орланы – его любимый хоккейный клуб.
Я небрежно склонился над стойкой и принялся выводить маркером на
бумаге воодушевляющие слова для ее мальца.
– Кстати, меня зовут Карен.
Мне нет дела до ее имени.
Но ей об этом знать необязательно.
– Рад знакомству, детка. Что делаешь сегодня вечером?
Ее раскосые глаза цвета морской воды сверкнули предвкушением.
Она кокетливо поправила свои соблазнительные локоны и плотоядно
улыбнулась. Я уже представил, как эта горячая штучка смотрит на
меня снизу-вверх, когда берет мой член в свой теплый ротик, и…
– Любимый, я беременна!
Я нехотя оторвал взгляд от блондиночки, ноги которой были
длиннее, чем мост ДюСейбл[1], и повернулся на звонкий голос
Микки.
Жена моего лучшего друга радостно пританцовывала возле
напольного зеркала, демонстрируя мне очередной наряд – ужасное
платье бледно-зеленого цвета, которое больше походило на бывший
завтрак вегана, и широко улыбалась. Ее длинные каштановые волосы
были распущены и откинуты за спину. Большие, светло-зеленые глаза
блестели от счастья так, словно излучали собственный свет.
Как можно быть такой милой и раздражающей одновременно?
– Конфетка, вовсе необязательно выкрикивать эту фразу каждый
раз, когда выходишь из примерочной, – сдержанно произнес я,
отрицательно качая головой на ее наряд, и снова переключился на
блондинку. – Так на чем мы там остановились?
Девушка испуганно посмотрела в сторону Микки, а затем наградила
меня ах-ты-ничтожный-кусок-дерьма-взглядом и бросила ледяным
тоном:
– Простите, мистер Сандерс, мне нужно работать.
Твою мать.
Ну спасибо тебе, Микаэла!
– Продолжай в том же духе, милая, и тогда тебе вообще не
придется сообщать Дэйву эту радостную новость. Ведь он и так все
узнает. Из новостей, – недовольно проворчал я, когда подошел к
Микки.
– Черт, ты прав, – тяжело вздохнула она, с опаской оглядываясь
по сторонам. – Я просто хотела немного потренироваться…
– На мне?
– Ты ведь мой лучший друг, – выдала она свой любимый аргумент, с
которым трудно было поспорить.
Я повстречал Микки три месяца назад. Девчонка надиралась текилой
в одном дерьмовом баре, куда я случайно забрел после тренировки, и
грубо отшила меня, когда попытался завязать с ней знакомство. Чтоб
вы понимали, отказы – это не то, к чему я привык, когда дело
касается женщин. Поэтому я был… слегка обескуражен.
И вот оно, начало крепкой дружбы.
Позже Микки отрубилась прямо за барной стойкой, и я привез ее в
наш с Дэйвом дом, в котором она живет по сей день. Только теперь
уже на правах хозяйки, а не прислуги, как было поначалу.
И знаете что?
Я охренительно рад, что наши с ней отношения сразу начались с
дружбы, а не с привычного разового перепихона. Потому что в итоге я
приобрел гораздо больше, чем мог бы.
– Окей, вот тебе мнение лучшего друга – это платье никуда не
годится.
– Ну почему? – она капризно топнула ногой, вынуждая меня
улыбнуться.
– Ты в нем похожа на сельдерей.
– Пять минут назад я у тебя была шлюховатой мамочкой в красном
мини, теперь вот это… Знаешь, Здоровяк, так с беременными не
разговаривают!
– Прости, Конфетка, – я подошел к Микки и крепко прижал ее к
себе, целуя в макушку. – На самом деле, Каллахану будет наплевать,
во что ты одета, когда он узнает, что скоро станет папочкой.
– Думаешь? – взволнованно спросила она, обнимая меня за
талию.
