«Человек – Home (мораль). Это слово не имеет точного значения, но только напоминает нам обо всем том, чем мы являемся. Однако то, чем мы являемся, не может быть дано одним-единственным определением» – так начинается статья «Человек» в Великой французской энциклопедии.
Когда-то гуманисты мечтали найти точное определение для наделенного разумом существа. Они предполагали, что мир вокруг, прекрасный и гармоничный универсум, населенный удивительными живыми созданиями, являет собой очаровательную виньетку для венца природы. Он в центре вселенной, и ему, наделенному разумом, должны повиноваться стихии и открываться великие тайны бытия. И, двигаясь от триумфа к триумфу, новый совершенный человек обретет желанную и абсолютную свободу, а вслед за ней и определение самого себя.
«Свобода естественная» и «свобода гражданская» были для философов главными божествами эпохи Просвещения. Они вели человека извилистым путем познания собственной сути и великого предназначения – жить на Земле.
Но вот в 1859 году Чарльз Дарвин выпустил «Происхождение видов». Эта книга стала своеобразным испытанием для европейской цивилизации. Научная аргументация первого эволюциониста была безупречна. Он утверждал: в природе ежесекундно идет жестокая борьба за существование – естественный отбор, человек – продукт этого естественного отбора, построенного на торжестве сильного над слабым. А корни людской родословной уходят в мир обезьян, но отнюдь не в библейский рай.
Этот труд указывал дальнейший путь науке, который, развиваясь, приведет к раскрытию загадки появления современного человека. Но научные истины не всегда уживаются с моральными принципами. И будем честны – как правило, противоречат им.
Сообщество интеллектуалов не смогло найти баланса между научным и моральным, а этого требовали открытия Дарвина. Для многих его современников «Происхождение видов» стало настоящим шоком. Не только потому, что они были добропорядочными прихожанами и искренне верили в догматы церкви. Отнюдь не все эти люди являлись ханжами или темной забитой массой, каковой порой их рисовали советские атеистические издания. Лучшая их часть (и, надо сказать, самая большая) старалась жить в соответствии с десятью заповедями, данными Моисею на горе Синай. С детства они воспитывались в религиозных школах и фанатично верили в то, что добро сильнее зла, даже если физически слабее.
Но инстинкт познания пришел в противоречие с инстинктом самосохранения. Первый одержал победу над вторым. И простодушными людьми. Эта победа обернулась жестокими испытаниями XX века.
Самого Дарвина, видимо, также мучила проблема моральных устоев. В 1871 году в новой книге «Происхождение человека и половой подбор» он нашел необходимым поместить следующий пассаж: «Нравственное существо – это такое, которое способно размышлять о своих прошлых действиях и их мотивах, об одобрении одних и неодобрении других; и тот факт, что человек есть единственное существо, несомненно заслуживающее названия морального, составляет величайшее из всех различий между ним и низшими животными»[1].
Однако на страницах дарвиновского исследования мы найдем сегодня достаточно примеров расового снобизма. Здесь фигурируют такие понятия, как «цивилизованные нации» и «дикари», «цивилизованные расы» и «низко опустившиеся и выродившиеся жители Андаманских островов», «звероподобные идиоты» и так далее.
Эти оценочные определения фигурировали в произведениях человека, который считался авторитетом и властителем дум для европейских ученых. Шокирующие пассажи имелись не только у одного Дарвина.
