Выстрел был не слышен.
Пуля попала в левое переднее колесо джипа, он резко вильнул, выехал на полосу встречного движения и врезался в несущийся на большой скорости пустой самосвал. Скрежет тормозов, визг покрышек, удар!
Джип развернуло и снесло еще дальше, на крайнюю полосу шоссе. Под вой клаксонов и скрип тормозов в него врезались еще несколько машин. Самосвал тем временем продолжал двигаться боком и налетел на трейлер, а тот, в свою очередь, отвернул вправо и сбил бензовоз.
Еще удар! Взрыв!
Клочья и струи горящего бензина разлетелись по шоссе в радиусе пятидесяти метров. Одна из струй окатила тормозивший пикапчик на базе «Москвича», за рулем которого сидела женщина. Пикап налетел на автобус, перевернулся и взорвался. Женщина-водитель не успела выбраться из кабины, а ее пассажира, открывшего дверцу, выбросило на асфальтовую ленту. Превратившись в живой факел, он поднялся, прошел, шатаясь, с десяток метров, упал. Пламя погасло. К мужчине подбежали люди, перевернули на спину, срывая дымящиеся остатки одежды, но он был уже мертв…
Оператор в коконе эйдоконтроля покачал головой и остановил движение. Картина трагедии на шоссе Нижний Новгород – Москва застыла. Оператор еще раз покачал головой. Расчет узла коррекции был настолько безупречен, что совпали даже мелкие детали плана оперативного вмешательства с его реализацией. Объект был ликвидирован так виртуозно, что никто не смог бы усмотреть в трагедии злой умысел. Вернее, направленный процесс. И все же было безмерно жаль объект, достигший определенного уровня и ставший в этой реальности фигурой духовного влияния.
– В чем дело? – послышался голос второго оператора. Всего под куполом иезода контроля находилось одиннадцать человек. Точнее, существ, похожих на людей, но обладавших иным набором органов чувств и возможностей.
– Я изменю программу, – сказал первый оператор по имени Ювинга, остановивший движение бытия в объеме сети контроля.
Соседний кокон эйдоконтроля раскрылся, из него выглянул оператор-2, изумленно глядя на кокон первого оператора. Его звали Диаблинга. Раскрылись и остальные коконы, похожие на огромные кожистые яйца с рисунком вен. Первый оператор выбрался из своего «делателя реальности» и прошелся по упругому живому светящемуся полу иезода, поглядывая на прозрачные стены купола, за которыми горели костры миров. Вызвал обслугу иезода и вынул из воздуха бокал с мерцающим внутри зеленоватым текучим пламенем. Медленно выцедил.
– Ты с ума сошел! – проговорил оператор-2, подходя к нему и проделывая ту же процедуру. Только пламя в его бокале было сиреневого цвета. – Зачем тебе это понадобилось?
– Надоело, – скривил губы Ювинга. – Надоело скрупулезно исполнять спущенные сверху непреложные Законы и Ограничения. Этот парень, которого мы ограничили, достоин того, чтобы жить. Он – шестой из серии отклонений, которую я называю «отступлением к совершенству». Шестой, понимаешь?! Может быть, дать ему шанс? Пусть попробует изменить мир.
– Он не может изменить свой мир произвольно! Для этого ему нужна обратная связь.
– Я дам ему канал, пусть попытается понять, кто он на самом деле.
– Каким образом?
– Через меня. Я спущусь туда, в его реальность.
– Ты с ума сошел! – повторил Диаблинга, оглядываясь на коллег, собравшихся вокруг возникшего стола с напитками. – Спустившись туда, ты станешь обыкновенным фантомом с ограниченными возможностями и небольшим количеством жизней. К тому же назад ты можешь и не вернуться. Он, – оператор-2 поднял глаза к потолку, – не одобрит твоего своеволия.
– Я приму меры, – усмехнулся Ювинга. – Меня будет очень сложно вычислить в той реальности.
– Все равно это опасно, – проворчал Диаблинга. – Я бы на твоем месте не рисковал. Какого дьявола! Чего тебе не хватает?
