…Он – тоже, как и я, – из Москвы. Только появился здесь, на восточно-крымском побережье, на двенадцать лет прежде меня. Купил крохотный домишко под дачу. (Москвичей-дачников, как оказалось, тут – не мало).
Как-то, очень скоро, после нашего знакомства, я стал называть его запросто: Вовка. И не потому, что он – рубаха-парень, душа – на распашку. Как раз нет. Вовка – человек, скорее, скрытный. Держащий между собой и окружающими дистанцию. (И …совсем не пьёт). Но, в то же время, он ничего такого знАчимого из себя не корчит. В общении сдержано прост. Такая вот, особая форма собственного достоинства у него.
Вовка высок, темноволос, поджар как заматеревший лось. Лет, с виду, 48-ми. (Оказалось, – уже …60-ти. Этот открывшийся факт меня, было, несколько смутил. Но переходить на имя-отчество было уже поздно. Так и остались в обращении на: «Вовка – Серёга»). Почти всегда он ходит в одних лишь старых, застиранных шортах. Изготовленных, видимо, давно, из джинсов. Путём секвестирования их штанин. Этим своим шорт – прикидом он напоминает Хэмингуэя с кубинских фото. Только Вовка без бороды. И почти без седин.
Дачу в Крыму Вовка, в своё время, купил, чтобы лечить внучку. (Шестилетней крохе врачи поставили убийственный диагноз: туберкулёз). Посоветовали сменить климат. На восточно-крымский, степной. Вовка совету внял. И, несколько лет спустя, те же врачи, осматривая его внучку, уже …сомневались: а правильный ли диагноз они, в своё время, ей поставили?
Внучка теперь взрослая. Крыму давно предпочитает Тайланд и Бали. (Вообще, как мне показалось, в Крым к нему не приезжает теперь никто). А Вовка … «забил» окончательно на свою работу, (Он – атомщик. Работал в Курчатовском). На Москву, на …толстушку-жену в Москве. И живёт теперь в Крыму безвылазно. Промышляя рыбу в море и сдавая в сезон комнаты отдыхающим. (Купленный им двенадцать лет назад «скворечник» Вовка расстроил, расширил до добротного дома. С четырьмя гостевыми номерами).
К виноградарству Вовка, в отличие от меня, дышит совершенно ровно. Свой урожай он продаёт на корню местным татарам. На вино.
– Разве татары пьют вино?
– Да – наливай только!
– А я думал: …ислам запрещает…
– Ну,… может, наши татары про это не знают?…
Однажды Вовка позвонил мне по мобильнику, попросил приехать. Соседка призвала его в крёстные отцы для своего правнука. А он, в свою очередь, призвал меня в качестве транспортного средства. Чтоб я свозил их до храма в городе, где было назначено крещение. И потом привёз обратно. Свою машину Вовка в Крым давно не гоняет. Предпочитает здесь перемещаться велосипедом.
Приехав, я застал Вовку за странным занятием. Он сидел в беседке, под сенью виноградной лозы. Рядом с ним на скамье лежало несколько кухонных ножей разной величины. Он плоскогубцами отламывал у ножей острые концы, а затем напильником скруглял места отлома, делая тем самы, нож, с конца, тупым.
«Правнук у соседки крутизну нрава проявлять стал» – не дожидаясь моих вопросов объяснил своё занятие Вовка. – «Как чуть что – не по-его, – так сразу за нож хватается».
– У ней ещё, что ли, правнук есть? – не допустив даже мысли, что речь идёт как раз о том самом голопопом трехлетнем язычнике, коего нам сегодня предстоит окрестить.
– Да этот, мелкий, склонность к поножовщине обнаруживает! И, ведь явно со знанием дела за нож хватается! Знает, для чего он. Норовит по всем правилам боевого искусства пырнуть.
– Что?! Настолько серьёзно!?
– Да – не то слово! Петровна вот, ножи принесла, чтоб я затупил от греха. Ну, представь себе: голый, трехлетний пупс со свирепой рожей размахивает большущим, для него, кухонным ножом, как римский гладиатор – мечом. И ведь научить его этому никто не мог. Совсем без мужика в доме растёт. Он явно с этим знанием родился. Последствий-то не осознаёт ещё. За нож инстинктивно хватается. Не иначе, как в прошлой жизни головорезом каким-нибудь был.
