Банковский «минивэн» подъехал, с опозданием в десять минут – что, в принципе, ничего не означало. Ну, опоздал и опоздал, в конце концов, инкассаторы приехали не в магазин за выручкой, а на подработку – «шабашку», так сказать. Бронированный «Фольксваген Т4» встал точно в тоже место, где он останавливался и три дня назад – небольшой закуток между, выступающим, углом здания и мусорными баками. Закуток, находился в небольшом тупичке, между двумя строениями. Рядом располагался ювелирный магазин и ломбард. Машина появлялась раз в три дня. Инкассаторы приехали, чтобы вывезти, упакованные в коробки драгоценности и часть выручки ломбарда. Скорее всего, существовала договоренность между старшим группы инкассаторов и хозяином магазина.
Один из инкассаторов, вышел из машины и направился к неприметной металлической двери, которая располагалась в стене здания. Инкассатор выбил пальцами условный сигнал, дверь открылась, пропуская мужчину внутрь.
– Начали! – прошептал я, в гарнитуру мобильного телефона.
Мусорные баки «взорвались» грудой мусора. Наружу вылетели целлофановые пакеты, куски упаковочного пенопласта и пустые пластиковые бутылки. Из контейнеров выскочили два человека укутанные в плащ-палатки. Большие капюшоны плащей, призванные укрывать солдатскую каску, были надвинуты на головы, и завязаны внизу, на шее. В капюшонах были вырезаны прорези для глаз и рта. Упакованные в плащ-палатки, и капюшоны-маски, нападавшие были похоже на бэтменов.
Один из «мусорных» бэтменов, несколько раз выстрелил в темное нутро инкассаторской машины, из травматического пистолета «Оса», а второй тем временем, подскочив к двери, упер в неё кусок металлической трубы, и ударом ботинка, вбил её в асфальтное крошево. Теперь открыть дверь будет очень тяжело.
Упакованные в плащ-палатки парни, сноровисто вытащили из «Фольксвагена» брезентовые мешки с деньгами. Один из бэтменов кинул в машину инкассаторов, продолговатый цилиндр, из которого раздавалось шипение и вырвались клубы дыма.
Я сдал машину задом, и заехал в тупик. Задние дверцы моего «Пежо Боксер», были предусмотрено открыты. Оба бэтмена запрыгнули в кузов машины. Я нажал на педаль газа и рванул с места. Задние колеса, истошно взвизгнув, начали бешено крутиться, оставляя жирные черные полосы на асфальте. Машину повело из стороны в сторону, но она не двинулась с места. Я выжал педаль газа до пола, мотор ревел на повышенных оборотах, но машина не слушалась – она замерла как вкопанная.
– Леха, что за херня?! – закричал один из бэтменов, стуча кулаком в фанерную перегородку, отделяющую кабину от кузова. – Гони! Сейчас инкассаторы очухаются и тогда нам, всем крышка!
Как будто в подтверждении слов, кричащего бэтмена, сзади раздалась автоматная очередь. Вывалившийся, из укутанной в плотные клубы дыма машины, инкассатор, стоя на коленях, стрелял из короткоствольного автомата Калашникова. Второй инкассатор, выскочил, с другой стороны автомобиля, и, держа одной рукой пистолет Макарова, начал стрелять, в наш «Пежо».
Металлическая дверь, подпертая куском трубы, сотряслась от нескольких тяжелых ударов и, труба, не выдержав натиска, отлетела в сторону. Выскочивший охранник, присоединился к своим коллегам и тоже открыл стрельбу из автомата.
Автоматные, калибра 5.45, и пистолетные девятимиллиметровые пули, выпущенные с расстояния, меньше десяти метров, прошили задние дверцы микроавтобуса, словно папиросную бумагу. Горячая струя, ударила мне в спину, и я упал головой на рулевое колесо…. Темнота.
Свет! Свет, ударил по глазам, и я резко зажмурился от боли. Нет ничего хуже, чем проснуться от ночного кошмара. Кошмара, в котором тебя убивают. Я, вообще не люблю, когда меня убивают, пусть даже и во сне.
