Сон
Я снова вижу сон. Этот сон, что появляется в моей голове в один-единственный день весны и сидит в ней до самого конца лета. Тополя отцветут, сбросят весь пух, а сон все еще в голове. Там я вижу другую жизнь. Свою, но не свою.
– Саш, ты чего залип? – говорит мне она, но я ее не слышу. Не слушаю.
Тополя цветут. И вот вроде бы пора прекращать думать. А я не могу.
Правда ли я свернул не туда? Или туда, но не понимаю этого?
– Саш!
– Да что? – огрызаюсь я, но даже и знать не хочу.
А что было бы, если бы я тогда поступил иначе? Тогда, очень давно. Был бы мой путь другим, был бы он лучше? Иллюзия другого, неизвестного мне исхода каждую весну превращает меня в подобие человека. В оболочку без жизни. Терзания не прекращаются до этих самых тополей. А потом как-то легче становится. Пока вновь не подуют теплые ветра посреди снегов.
– Ты че, обо мне думаешь?
– Нет.
Аксаков и Удилов
Хлоп. Кнопочная раскладушка закрылась и улеглась в кармане.
Я докурил, чиркнул окурком по стене и бросил его куда-то в траву. Плевать куда. Рваные джинсы, белая рубашка, что торчит из-под пиджака. И вот вроде бы одет-то ты по правилам заведения, а все равно мудак такой – выпендриться хочешь.
Потертые кеды пересчитали ступени, и я оказался внутри школы. Почему так поздно? Да все просто – это мой стандартный коктейль. Я хорошо выспался, посмотрел пару видеороликов, умылся, сделал все свои утренние дела и пошел. В автошколу. В обычную школу – потом.
Вот так и выходит, что я весь последний год практически и не просидел за партой целого дня. Ну оно и неудивительно. Я не сказать, что хороший ученик. Ну такой… Средний. Даже где-то из самого низа середняка. Такого… Хренового середняка.
Я покурил. Пообедал. Пора и честь знать.
– Аксаков! Стой! – донесся знакомый голос из-за спины. А я почти уже ушел.
– Доброго дня, Татьяна Александровна.
– Ты где был сутра?
– Тут.
– Где тут? Не было тебя тут! – она явно раздражена.
– Ну…
– Не можешь врать – не ври, – как всегда говорит она мне, еле сдерживая улыбку. – Выпускные экзамены через месяц. Зайди забрать свои пробники. И прорешай все еще раз! Ты один сдаешь такой набор экзаменов, так что давай уж как-нибудь серьезнее.
– Да. Извините, – мну пачку сигарет в кармане, думая о том, как сорвусь и побегу на улицу.
– Воняешь…
– Простите.
Оно и неудивительно. Какие развлечения еще могут быть у восемнадцатилетнего парня? Вот я и собираюсь пойти покурить, а дальше, если подуют попутные ветры, – пойду в ларек у дома и прихвачу пивка. Потом завалится Женя, со своим пивком, и мы с пивком посидим уже в куда более приятной компании.
Точно. Весна… Вот он, отправной момент. Я все еще не верю, что жизнь окажется сложной.
– Привет, теть Наташ! – с сумкой наперевес, полной тетрадей, я врываюсь в маленькую будку. – Дай мне вот эту!
– Восемнадцать есть?
Я демонстративно достаю свой паспорт и протягиваю его продавщице.
– Есть!
Нет, конечно! Даже если бы его, паспорта, у меня не было, то она все равно продала бы мне пиво. Она уже года три как продает мне его, без зазрения совести. Я гневаюсь, что никто не пресекает детский алкоголизм, но сиську пива все равно беру. Не, ну как иначе-то? Если это не выпью я, то может появиться какой-нибудь добропорядочный школьник и по ошибке взять это вместо прохладного кваса. Чушь? Ну да – чушь.
– С тебя семьдесят.
– Ага, – высыпаю я мелочь из кармана и аккуратно раскладываю стопочки монеток. – Спасибо.
Стоило только выйти, как я повернул пробку, и бутылка зашипела, как гадюка. Красота… Весна.
Для меня весна всегда была временем, когда заботы отходят на второй план. Еще чуть-чуть, и начнется законный отдых. Годы режима превратили меня в собаку Павлова, и каждую весну, последние годы, я все с большим усердием начинал пить алкоголь, что льется в моем родном городе из всех щелей. Какой город? Да так я вам и сказал! А то натравите полицию на ларьки, что закрыты уже пятнадцать лет как.
