– Кажется, рыжий красавчик на меня запал.
Перекрикивая давящую на уши музыку, моя сводная сестра Майрин поправила задравшийся топ и плюхнулась рядом.
Загребущая рука потянулась к моему коктейлю. Зараза. Я даже рот открыть не успела. Уже через секунду от «Огуречной прохлады» не осталось и следа.
Мучаясь от страшной жары – не спасали даже работающие на всю мощь кондиционеры – я с тоской взглянула на километровую очередь к барной стойке и шумно выдохнула.
– Или ему показалось, что он в метро, и его случайно придавило к твоей выдающейся заднице.
– Здесь это называется «приятная близость», зануда, – она показала мне язык и откинулась на спинку дивана. – Ты почему одна? Где Луто?
Хороший вопрос.
Мы с Луто встречались уже две недели. Симпатичный. Тактичный. Заботливый оборотень. Из хорошей семьи, что вела дела с эльфийской общиной, которой заправлял мой отец. Он виделся мне отличной партией. И соглашаясь на его предложение отметить мое восемнадцатилетие в «Голодной крошке», я меньше всего ожидала, что окажусь брошенной в душном и насквозь прокуренном гадюшнике.
– Если бы я знала. Встретил кого-то из знакомых. Сказал, что отойдет на пять минут и пропал. Плохая была идея с этим клубом, – я ткнула пальцем в экран телефона, сверяясь со временем. – Может, ну его, поехали домой?
– С ума сошла? Я не натанцевалась. Да и тебе не мешает развеяться. Будет еще время в книжках закопаться.
– У нас с тобой завтра экзамен по социально-массовой коммуникации, если ты не забыла.
Конечно, она забыла.
Мы с Майрин хоть и учились на одном факультете, воспринимали учебу каждый по-своему. Я – как любимое развлечение, проводя за учебниками большую часть времени. А она – как нечто неизбежное, но несущественное, вроде чистки зубов по утрам.
Впрочем, наши различия на этом не заканчивались. Пусть отец у нас был общий, зато матери – у каждой своя. Моя – ушла из жизни в день моего рождения, а мать Майрин – загорала где-то на островах с очередным молодым мужем.
– Айнон, ты, конечно, красивая, но такая скучная! – демонстративно вздохнула сестра. – И парня себе такого же нашла. Папочка сказал, он предложение тебе сделать хочет. Наверное, прячется в уборной, собираясь с духом.
– Луто? Предложение? – черт!
Она же это не серьезно? И, если отец в курсе, почему не предупредил?
В любом случае, это не важно. В ближайшие лет пять, ни о каком браке и слышать не хочу. Ради всех богов, мне всего час назад исполнилось восемнадцать.
Сглотнув, я потянулась к бокалу, совсем забыв, что он пустой.
– Ай!
Раздавшийся над ухом голос Луто заставил меня вздрогнуть. В нос ударил знакомый запах парфюма вперемешку с алкоголем. В поле зрения появилась белобрысая голова.
– А вот и наша блудная овечка, – не сводя с меня насмешливого взгляда, Майрин поднялась с дивана. – Не буду вам мешать.
Помахала рукой и, пошатываясь на высоченных каблуках, направилась к танцполу.
Ошарашенная новостями о грядущем предложении, я больше всего на свете хотела увязаться вслед за ней. Но чертова вежливость…
– Прости, – Луто занял место моей сестры. Поставил на стол недопитую бутылку пива – интересно, какую по счету? – и приобнял меня за плечи. – Встретил приятеля. Не виделись с академии.
Я попыталась расслабиться и вымучить улыбку. Ничего не вышло. Тело было натянуто словно тетива. С трудом поборола желание отсесть. На добрых полтора метра, если не больше. Лишь бы избавить себя от необходимости выслушивать его планы о нашем «совместном» будущем.
– Луто, я хочу домой, – попыталась освободиться из его объятий, но он будто не заметил. Потянулся влажными губами к моей щеке. Промахнулся, когда я резко дернулась. – Ты меня слышишь?
Никогда раньше не видела его пьяным и навязчивым. Нутро сжало плохое предчувствие.
