Арина
Я стояла на краю обрыва и с ужасом всматривалась в развернувшуюся передо мной бездну. Сказать, что мне было страшно? Нет. Меня пробирал леденящий душу ужас. И внутри все кричало, чтобы я отступила.
– Прыгать будем? Или мы сворачиваемся. И так тут три часа уже ждем, – спросил один из моих «палачей».
– Буду, – буркнула я. – Просто я боюсь.
– Вас никто не заставляет, – недовольно произнес второй.
– Я в курсе, – прошептала я, стараясь изо всех сил приглушить страх. Полностью побороть его вряд ли возможно.
Я чувствовала себя куклой в их руках. Они меня крутили и вертели, надевая какие-то лямки на талию, ноги, плечи, затягивали непонятные крепления, подгоняя путы под мои небогатые габариты.
– Готова? – услышала я рядом голос.
– Нет, – спокойно ответила, но внутри со мной творилось невообразимое. Столько чувств и эмоций боролись в этот момент в моей слабой неокрепшей душе, что все их было даже трудно разобрать.
Я ни на секунду не забывала, зачем пришла сюда. А это значило, что я обязана была прыгнуть. Слишком много людей я могла подвести, отказавшись от этой сумасшедшей затеи и просто сбежав.
– Готова, – выпалила я, не дожидаясь, когда меня снова спросят.
Толчок. И чувство, будто сердце оторвалось и ухнуло куда-то вниз. Падение. Слишком долгое. Кромешная тьма перед глазами. Вокруг полнейшее ничего. Я словно зрение потеряла и уже не понимала, где земля, а где небо, и куда я вообще лечу. И сердце, которое сперва перестало биться, а потом быстро затрепыхалось в груди. И лишь одна мысль, вытеснившая все остальные:
«Я сейчас разобьюсь…»
Я не понимала, сколько эта пытка продолжалась. Секунды? Минуты? Часы? Я словно во временную петлю попала и пролетела вниз через бесконечность. Сперва хотела закричать. Вот только не смогла. Дышать! Я не могла даже вдохнуть! Пока все это не прекратилось. Лишь когда я зависла там, где-то между небом и землей, смогла сделать вдох. И чуть не подавилась. А потом стала жадно глотать его, словно боялась, что кислород могут отнять. А может, запретить.
Я в тот момент ничего не соображала. Но все еще испытывала жуткий страх. Но уже не перед падением, а от того что меня пожирала тьма. Мои глаза уже давно должны были привыкнуть к темноте и начать различать хоть какие-то слабые очертания деревьев, горного рельефа, в конце концов, на небе должны были виднеться звезды и луна. Но я не видела ровным счетом ничего. И не слышала ни шороха.
Может, от падения и напряжения уши заложило? Но на этот вопрос я тоже не могла ответить.
Наглотавшись вдоволь кислорода, я выкрикнула лишь одно слово, в надежде что меня услышат:
– Поднимайте!
А после почувствовала, как что-то стало затягивать меня вверх. Почувствовала облегчение, но окончательно осознала, что я жива и никуда не провалилась, а еще, что я это все еще я, только когда стояла обеими ногами на ровной земле.
– Спасибо! – только и смогла я произнести, отошла от этого гиблого места на пару метров и, вспомнив про время, взглянула на часы.
Я не выбивалась из графика. Мозг наконец-то пришел в норму, смог снова думать. Вот только на нем весь организм и держался, потому что сердце мое все еще нервно трепыхалось от пережитого сильнейшего страха, не веря в то, что можно успокоиться, и опасность миновала.
На потряхивающихся ногах я стала спускаться. Оператор, следовавший все время за мной, пару раз подал мне руку, когда я спотыкалась и норовила навернуться. А потом будто кто-то сделал монтаж в этом сюрреалистическом действе.
Щелк! И я уже стояла в комнате перед еще двумя игроками и все тем же крупье, уставшая настолько, что думала лишь об одном:
«Поскорее бы убраться отсюда».
– Номер четыре, ты справилась! Какое у тебя желание, детка? – услышала я голос дорогого мне человека, и сердце сжалось от этого звука. Мне было больно от того, что я должна была сделать. Не могла не сделать.
