Дэн собирался уходить и стоял перед зеркалом в ярко освещенной прихожей, приглаживая рукой непослушные волосы, когда перед ним неожиданно появился отец с письмом в руке:
– Дэн, подожди. Я хотел бы поговорить об очень важном деле. Это касается нас всех.
Джон обернулся в сторону кухни, прислушался к жужжанию миксера и позвал:
– Мелани, подойди, пожалуйста!
Дэн сделал шаг к двери:
– Отец, у меня нет времени!
– Это не займет у тебя его слишком много. Мелани, где же ты?
Подошла Мелани, вытирая руки кухонным полотенцем. Вопросительно взглянула сначала на стоящего перед ней мужа, а затем на сына:
– А в чем дело?
Джон взглянул на письмо в своей руке:
– Я никогда не говорил вам о том, что в России у нас есть родственница… – Он почесал затылок и поднял глаза на изумленных родных, – Помните, мой покойный брат Рой работал при посольстве более двух лет? В России у него была женщина, жениться на ней он не мог, тогда это было практически невозможно, но у него там осталась дочь. Рой, когда вернулся, рассказал мне об этом ребенке. Он очень любил их и так и не женился здесь. Вчера я получил письмо от той женщины… Сейчас в России настали другие времена! Дочка Роя, Оля, собирается приехать в Америку. Надеюсь, мы не откажемся принять ее у себя?
Джон взглянул на замершую рядом Мелани, потом перевел взгляд на сына, скорчившего недовольную гримасу:
– Дэн, пожалуйста, не делай такого лица. Она наша родственница, хоть брак и не зарегистрирован. Рой признал ее своей дочерью. Именно им он отправлял многочисленные посылки и составил завещание, по которому в двадцать один год его русская дочь вступит в наследование его ранчо.
– Почему ты не говорил об этом раньше?
– Рой взял с меня слово перед смертью, что я расскажу вам об этом ребенке лишь тогда, когда придет какое-нибудь известие от нее. Неужели мы отправим бедную девочку в гостиницу? Она будет так одинока в незнакомой стране, с абсолютно чужими людьми.
Мелани воскликнула:
– Господи, да об этом и речи быть не может! Мы обязаны принять ее.
Дэн хмуро взглянул на родителей сверху вниз:
– Я с ней возиться не буду.
Мать с тревогой взглянула на отца:
– Дэн, а тебя никто об этом не просит. Просто будь хотя бы поприветливее. Ведь она твоя кузина. К тому же впервые в Америке…
– Когда она прилетает?
Джон полистал письмо:
– Тут написано «восемнадцатого июля вылет из Москвы». Значит девятнадцатого надо встречать! Позвоним в аэропорт и узнаем, когда прилетает самолет.
Дэн вытащил записную книжку из кармана и взглянул на календарь:
– Я встретить не смогу. Дежурство.
– Встретим мы с мамой.
– Интересно, а как вы ее узнаете?
– Фамилию и имя знаем. Напишем плакат и она сама подойдет. Кстати, Оля говорит по-английски.
Дэн решительно повернулся к двери:
– Я пошел.
Дверь резко хлопнула и родители переглянулись. Мелани задумчиво протянула:
– По-моему, он очень недоволен.
Джон махнул рукой, исчезая в проеме кухонных дверей:
– Пройдет! Может быть, девочка сделает его прежним Дэном? Я очень на это надеюсь.
Мелани вздохнула и тоже отправилась на кухню. Подошла к мужу, который смотрел в окно вслед сыну и прижалась лбом к его щеке:
– Ах, если бы не эта Джоанн…
Вдруг она резко подняла голову и взглянула на Джона:
– Послушай, а сколько лет этой девочке?
Джон некоторое время размышлял, потом произнес:
– Получается лет 18-19.
Мелани обрадовалась:
– Взрослая девушка! Может быть Дэн привыкнет к ней и перестанет избегать женщин?
– Все может быть. А где мы ее поселим?
– Ты забыл? Ведь рядом с комнатой сына есть еще комната.
– Отлично! Надо приготовить ее для гостьи…
Наступило девятнадцатое июля. Аэропорт. Джон и Мелани стояли возле огромного окна с плакатом в руках. Оба заметно волновались. По эскалатору спускались и поднимались люди. К ним подошла невысокая хрупкая девушка с золотистыми волосами и зелеными глазами. Она ничем не отличалась от американок: те же светлые брючки в обтяжку и клетчатая рубашка, покроем похожая на мужскую. В руках незнакомка держала большой чемодан и сумку, очень плотно набитую. На плече висела маленькая молодежная сумочка. Взглянула на плакат, поставила вещи и улыбнувшись сказала:
