Иллюстрации Нейросеть генеративной модели Kandinsky (портал FusionBrain.AI)
© Алиса Алексеевна Каримова, 2023
ISBN 978-5-0062-0466-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Каждый день был похож на предыдущий. Жизнь будто бы затаила дыхание, всматриваясь в однотипный сюжет, мелькающий на мониторе. В тщетных попытках понять смысл своей жизни большинство стремилось оказаться по ту сторону экрана, чтобы проживать радости и горести, не задумываясь о финале своей личной истории и уж тем более истории человечества. Происходящее не было компьютерной симуляцией, но иногда у тех, кто замедлялся в этом мелькающем потоке, возникало ощущение событийной развилки, и реальность для них расслаивалась на потоки. Иногда потоки сменяли друг друга или хаотично смешивались, и тогда могло показаться, что жизнь и смерть – это одно и то же. Тех, кто это ощущал слишком явственно, справедливо признавали сумасшедшими. Но одно оставалось неизменным для всех, вне зависимости от их роли и места в грандиозном шоу жизни – их так давно сопровождало чувство неопределенности, что оно уже перестало вызывать тревогу. Психика людей с незапамятных времен стала эволюционно адаптированной к неопределенности. Лишь иногда могло рябить изображение на экране сознания, напоминая о том, что пора менять телевизор.
В этой социально-психологической парадигме люди стали безразличными к постоянным вспышкам эпидемий и росту заболеваемости быстропрогрессирующими формами рака, несмотря на то что жизнь их близких могла оборваться в любой момент. Медицина выглядела жалкой и слабой под нарастающим гнетом глобального бремени болезней, несмотря на самоотверженные попытки врачей принести себя в жертву ради спасения нескольких сотен или даже тысяч пациентов в ходе исследования новых вакцин и лекарств.
Об этом всем не стоило думать, ведь у каждого гражданина лучшей в мире страны были свои обязанности и заботы на каждый день. От того, насколько старательно человек работал, зависела и его жизнь, и порой даже жизнь его близких. Если человек был нужен обществу, то общество могло поддерживать его в жизнеспособном состоянии гораздо дольше. Излишняя продуктивность индивидуумов – супер-производителей общественно полезных благ высшей ценности, конвертировалась в налоги, что позволяло государству поддерживать представителей первой и отчасти даже второй группы общественной полезности. Рядовой производитель общественного блага относился к первой категории полезности, но после его ухода на покой по старости или по болезни, он сразу же переходил во вторую категорию, если только среди его родственников не находился кто-то из высшей категории общественной полезности.
В любом случае каждый имел шанс сделать свою жизнь достаточно комфортной, получить право на лечение, право на лекарство. И все же складывалось впечатление, что эти права были как-то неравномерно распределены даже внутри категорий. Да и можно ли распределить их равномерно? Как определить, кто нуждается в лечении больше? Кто полезнее обществу сейчас или в будущем? Политики, врачи и ученые отвечали на этот вопрос по-разному.
Свои соображения имела и Аделина Архангельская – молодой ученый в области организации снабжения лекарствами и провизор последней в городе общенациональной аптеки. Сфера научных поисков Аделины в любой момент могла быть переведена из категории высшей полезности в первую, как и профессия провизора в целом. Эта специальность даже сейчас мало кому известна, хоть и ведет свою историю со славных времен алхимиков, так что Аделина, несмотря на то что ей не исполнилось еще и тридцати, уже чувствовала себя исчезающим видом динозавров, которому готовится место в палеонтологическом музее. Она понимала, что в скором времени ей придется идти на работу в больницу или отправляться на войну, чтобы сохранить за собой «высшую категорию». Но пока она, как и любой другой «музейный экспонат», все еще была востребованной на кафедре в медицинском университете, где коллеги уважительно называли ее Аделина Викторовна и старались дать ей побольше работы, чтобы она не чувствовала себя одинокой и ненужной.
