Ночной город так красив. Из окна квартиры Андрея открывается
прекрасный вид. Раньше, когда я смотрела на этот вид, меня всегда
успокаивало.
Я сидела в кресле, уткнувшись лицом в стеклянную поверхность
окна, и смотрела на мерцающие огни города. Город был живым даже
ночью. Только сегодня он мне не приносит удовольствие.
- Что ты сказала?
- Я не делала этого!
- Ира, о чем ты говоришь? Что бля**происходит, ты меня за кого
принимаешь?
- Я говорю правду. Пожалуйста, поверь мне.
- Как? Су-ка . Что тебе не хватало? Что дрянь?
- Андрей, я не... Пожалуйста, я люблю тебя! Я…
- Закрой свой поганый рот. Смотри сюда.
- Нет, я клянусь. Андрей, не поступай так с нами. Пожалуйста.
Пожалуйста, послушай меня, - кричала я. - Не делай этого с
нами!
Он попытался оттолкнуть меня, но я опять прильнула к нему.
- Лживая тварь. Шлюха. Вот кто ты оказалась. Дешевка.
-Ты снова это сделал.
Слезы текли по щекам, и я понимала, что он больше мне не верит.
По его глазам видно, что это все. Он не верит. Вздрагивая от
рыданий, я поправила одежду и, опершись на кресло, медленно
поднялась на ноги.
Горькая усмешка исказила пересохшие, искусанные губы. В висках
ломилась боль, а перед глазами плыл мерзкий, рваный алый туман.
- Убирайся отсюда, - холодно приказал он.
Застыв от ужаса, я смотрела, как Андрей открывает дверь. Пройдя
мимо него, я еще раз обернулась к Андрею, молча умоляя выслушать
меня, поверить, остановить все это. Последний шанс.
Он ответил ледяным взглядом, его лицо превратилось в каменную
маску, на котором не дрогнул ни один мускул. Серые глаза смотрели
пронизывающе, словно проникали сквозь душу. Такие родные, и такие
чужие. В комнате вдруг стало холодно, словно в ней проникла зимняя
метель.Я не смогу простить. Он всё равно узнает правду, только я
уже не прощу. Сегодня "мы" умерли.
- Когда ты узнаешь правду, не приходи, - мой голос дрожал от
боли, но я старалась говорить спокойно. - Я не смогу простить,
Андрей. В этот раз я не прощу .Сегодня ты окончательно меня
убил.
Андрей молчал, словно слова были бы бесполезны в этот момент, но
они мне больше не были нужны. Его лицо оставалось неподвижным,
словно каменная статуя, несущая в себе тяжесть недопонимания и
расставания. Истерики я устраивать не буду. Той девочке девочки
давно нет.
Я вышла на улицу, с неба шел пушистый снег. Словно сказка.
Только я этого больше не видела. Боль окутала сердце, словно все
замёрзло внутри меня.
-Я поняла свою ошибку! - Смотрю в небо, слёзы по щекам текут.
Кто придумал эту жизнь?
Устала, я устала от этого мира. Отказаться не смогу.
Ирина
Все мои мечты и надежды на счастье разлетелись в пух и прах. И
даже сейчас, три года спустя, я все еще надеюсь. Счастье в моей
жизни может принести только мой ребенок.
Кто-то мечтает о материальном, а я всего лишь хочу, чтобы мой
сын называл меня мама. Чтобы хотя бы один раз услышать от него
такое простое, но такое дорогое слово "мама".
-Ирина, может ты еще куда-нибудь отправишь свое резюме? -
предложила Маша, смотря на меня с некоторым беспокойством.
Я понимала, что Маша права. Но в моем сердце уже зародилась идея
о работе, которая могла бы изменить всю нашу жизнь.
-Маша, я очень надеюсь на эту вакансию. Ты видела зарплату, она
просто спасет меня. Я должна сделать все, чтобы получить работу
именно в этой компании, - сказала я с упорством в голосе.
-Но а если нет? Ты не можешь просто так терять время.
- Я, конечно, еще отправлю, но я так надеюсь именно на эту
компанию. Просто словами не передать. Через две недели консультация
у врача, а там нужны деньги.
Маша кивнула понимающе, поддерживая меня в моем решении. Она
знала, что за последние несколько лет я прожила немало трудностей и
лишений, пытаясь обеспечить сына всем необходимым. Мой сын
нуждается в специальной помощи, которая, к сожалению, очень
дорогая. Даже аудиостимуляция по методу Томатис стоит как половина
зарплаты за две недели. Мы уже прошли один сеанс, и я заметила
улучшение. Но нам нужно еще больше. Я понимала, что мой ребенок
никогда не будет как все, но я буду стараться улучшить его жизнь. И
сейчас самое важное - не терять эти годы, они самые важные для его
развития. А к сожалению, он говорит всего лишь несколько слов.
