Хорвил-холл встречал меня ароматом свежескошенной травы, пением птиц в высоких деревьях и неподдельной голубизной раскинувшегося над небольшим поместьем неба. Я блаженно жмурилась, подставив лицо ласковым солнечным лучам, и наслаждалась тем, как легкий ветерок трепал мои волосы. Наконец-то я могла расслабиться и не думать о том, что оставляла позади.
Я возвращалась в отчий дом. В родовое поместье, расположившееся южнее столицы в целом дне пути. В дорожной карете трясло и шатало, и чем дальше мы удалялись от столицы, тем хуже становилась дорога. Но так, впрочем, было везде, а попутешествовать я уже успела, и к двадцати семи годам спокойно могла сказать, что во всем королевстве лучшими дорогами можно было считать лишь те, что находились в столице. Но никакие ухабы и колеи не могли мне помешать вернуться в родной дом, особенно тогда, когда все семейство собиралось на традиционный летний отпуск. Хотя уверена, что многие из тех, кто приедет, предпочли бы заниматься иными делами, чем проводить все свое время в родительском доме, выслушивать причитания нашей дорогой матушки или быть благочестивыми девами перед чопорными соседями.
Выдохнув, я вернулась в карету и прикрыла за собой окно, чтобы пыль, поднявшаяся от колес, не попадала внутрь. Стало нестерпимо душно, и мне вновь хотелось бы очутиться вне стен кареты, и скоро так случится. Хорвил-холл уже маячил на горизонте, раскинувшись невысокими белоснежными башенками, окруженными столетними дубами. Прекрасное место, где я провела все свое детство, и куда возвращалась, чтобы напитаться силой местной природы, зная, что по возвращении в столицу мне придется день за днем доказывать, что я имею право занимать ту должность, в которую меня перевели чуть меньше полугода назад. Но об этом сейчас хотелось думать все меньше и меньше, чем ближе становился родной дом.
И вот наконец карета сбавила ход и остановилась в трех десятках шагов от широкой лестницы, ведущий в дом. На ступенях стояли слуги, а перед ними, раскинув руки, шел мой отец.
– Папа! – крикнула я, выпрыгнув словно девчонка из кареты и помчалась навстречу. Через миг оказалась в его крепких и столь дорогих руках, что на глазах навернулись слезы счастья.
– Ох, моя дорогая доченька! Алисия! Как же я скучал по тебе, – говорил он, обнимая меня.
Мой отец, лорд Реджинальд Дарби, несмотря на возраст и перенесенные болезни, был еще крепок. Он легко подхватил меня за талию и приподнял над землей, потряс словно тряпичную куклу в воздухе. Я смеялась, опираясь на плечи отца.
– Лорд Дарби! Как вам не стыдно! А ну верните дочь на землю! – следом послышался ворчливый голос моей матушки, которая не поощряла подобное поведение. Она вообще считала, что раз я леди, то неуклонно должна следовать всем правилам приличия.
Однако отец не торопился меня отпускать, хотя больше не кружил и не смеялся. Лишь лукаво подмигнул. Я ответила тем же.
– Алисия! Ну наконец-то мы тебя дождались, – проговорила матушка, приблизившись к нам. Она не обнимала меня, потому что все еще злилась из-за моего выбора. Ведь я трижды отказалась от удачного замужества, предпочтя карьеру при Министерстве. – Не стойте здесь. Идите в дом. Остальные уже приехали.
Я удивленно уставилась на мать, которая сразу же распорядилась, чтобы прислуга забрала мои вещи из кареты. Отец лишь покачал головой, предложив мне свой локоть. Я с удовольствием оперлась на его руку и последовала за матушкой, которая поражал своей энергией. Она могла делать одновременно несколько дел, и всегда ставила это нам в укор. Мол, ее дочери не столь подвижны и умны как она. Но нас же пятеро, отвечали мы и радостно хохотали, когда мама злилась и причитала о том, что у нее нет сына. Увы, но всё было именно так.
