Железная маска
(по мотивам городских легенд Смоленска)
Нет, легенды не лгут, есть у каждой крупица от правды.
Дыма нет без огня, а истории нет без людей.
Их не помнят учебники, только косматые барды
Будут петь у костра о делах незапамятных дней…
Шёл двенадцатый год с тех событий у стен Годунова,
Что пугали народ, не давая уснуть по ночам.
Мол, нечистая сила снискала под башнями крова
И вопит, и хохочет, и шабаш устроила там.
В полумраке бойниц возникают белёсые тени,
И прохожие стали всё реже в округе бывать.
Но внезапно нашлось этой мистике всей объясненье,
И без капли чудес получилось их арестовать.
Обнаружилась целая банда, ни много, ни мало,
Что печатала деньги в подвалах у башни Орёл
И от глаз любопытных свои преступленья скрывала,
По ночам в простынях отгоняя всех, кто бы ни шёл.
А монеты везли потаённо до польской границы,
Разбегалась поддельная партия тысячью стай.
Всё работало точно, и грезилось обогатиться,
Только между собой говорили – не светит нам рай.
Ведь недаром червонцы чеканили круглые сутки,
И недаром все деньги текли до рубля за рубеж.
Граф Змеявский, главарь, их возил только в нужные руки.
Говорили, готовит досель небывалый мятеж.
Дозревало подполье от Гродно до самой Любани,
И уже было пальцы лежали почти на курках,
Но облава и городовые нарушили планы,
И вся банда ушла в Зерентуйский рудник в кандалах…
Годы шли, тихий город дремал без событий и сплетен.
Дни тянулись за днями, холмы зарастали быльём.
Но однажды покой всколыхнули тревожные вести,
Что Змеявский бежал и вернётся намедни с гонцом.
Зашептались, забегали по чердакам и подвалам
И назначили встречу у старых костёльных ворот.
Ровно в полночь преступная братия к месту стекалась.
Вдруг глядят, у двери их фигура безликая ждёт.
Вся укутана в плащ и сурово глядит исподлобья.
«Пан Змеявский, как рады, что вырвались Вы из сетей!
Только знаете, рухнуло всё в тот злопамятный обыск»
«Я послал господину гонца, ожидаю вестей»
Дверь тихонько открылась, и в свете возник настоятель:
«Заходите скорее от всяких внимательных глаз!»
И компания скрылась под сводами, до смерти кстати —
Караульный отряд вдалеке появился как раз.
И всю ночь разбирали стратегии, ели и пили.
Граф делился рассказами о положении дел.
А к утру прибыл всадник. Змеявский навстречу: «Пан Милош!
Я отправил гонца, обсудить наши планы хотел»
А в ответ: «Я всё знаю, сейчас от «него», с порученьем.
Малопольские с нами, готовы хоть засветло в бой.
Откопай старый рачевский клад, есть ему примененье.
И ещё – послезавтра «он» встретиться хочет с тобой»…
Это было в июле, суровое трудное время.
Русской армии трубы по старой Европе слышны,
Оглашая то счастье, то горе несчётных сражений
На холодных изрытых полях Семилетней войны.
А в далёком тылу жизнь бежала размеренным руслом.
Старый город не видел зарницы сигнальных костров,
И покинув свой дом в удалых и восторженных чувствах,
Заступал на дозорную службу Касьян Богунов.
Молодой, преисполнен отвагой, бандитом не битый,
Две недели пробегавший в звании городовой,
И плевать, что их брата не любят, он храбрый защитник
Дорогого покоя земли бесконечно родной.
Не ловил за околицей банд, не следил за убийцей,
Только рвался в атаку и вымерил жизненный план.
Но случилось ему позабыть обо всем и влюбиться,
И не просто, а в младшую дочку казанских дворян.
Был родитель её в содержании Бархатной книги
Среди самых почётных и знатных российских семей.
И в Москве, и в столице известен был стольник Лодыгин.
А его родословная – местных мещанских кровей.
Только сердцу не скажешь, что можно, а что под запретом.
И простому, и знатному – чувствам условностей нет.
