Легенды Сэнгоку. Семизубый меч

Фонари зажглись словно по волшебству, по щелчку пальцев. Возможно, так и было. Не единой живой души в этом тёмном каменном помещении, ни голоса. Безмолвие. Таинственная тишина, распростёршая свои объятия над одиноким алтарём, что стоял в центре. Серый, отёсанный камень-валун, доведённый до правильной прямоугольной формы, мог бы придать только мрачности этой зале. Однако, на алтаре, пёстрой каймой лежали различные вещи. Одни напоминали обереги, сплетённые из рисовой верёвки и блестящих камней магатама, другие походили на вычурные фигурки из керамики, дерева или камня, изображавшие толи животных, то ли людей. А в самом центре, протянувшись почти на всю длину камня, лежал меч. То был не простой клинок. Не древний цуруги, не тачи, которыми пользуются нынешние воины, не даже ханьский дао. Прямой, обоюдоострый основной клинок не меньше четырёх сяку, но из лезвий асимметрично выступали загнутые зубцы, по три с каждой стороны. Рукоять в полторы руки и замысловатое яблоко, инкрустированное драгоценными камнями. По всей длине клинка письмена, на древнем языке и явно магические, раз так засияли при свете. Или же, это была просто игра воображения? Прекрасен был сей меч, но не он один украшал это место.

Зажжённых фонарей оказалось ровно по остриям меча – семь штук и стояли они напротив семи ширм, украшенных яркими изображениями животных. И никого более.

Но, вот за каждой ширмой появилась тень. Люди, все до единого, но без лика, без образа, лишь тёмные ореолы, оттенённые фонарями. Они были огорожены друг от друга и не могли видеть кто скрывался за ширмой по соседству, только нарисованных животных.

– Приветствую вас дорогие гости! – раздался голос за центральной ширмой, на которое указывало основное остриё меча. – Пусть вас не пугает эта таинственная обстановка, но дело по которому мы все здесь собрались действительно очень важное.

Его голос звучал так умиротворённо, успокаивающе, словно его обладатель полностью отрешился от материального, суетного мира. Будто сам Будда вновь явился, дабы просветить порочных людей. Однако, на ширме был изображён отнюдь не Будда, а обычная обезьяна. Шаловливая, игривая, с бубном в руках и показывающая язык всем, кто на неё смотрит.

– Я не хочу распаляться на высокие речи и перейду сразу к делу, – продолжил голос «обезьяны». – Всех вас, как и меня, ведёт одна и та же цель. Все мы хотим, чтобы хаос творящийся в Хиномото прекратился и земля, и небо, и люди наконец-то смогли вздохнуть спокойно. Я понимаю – не мы одни ведомые столь облачным желанием. В наших землях полно людей, что уже начали воплощать свои мечты в реальность, но все они идут не тем путём. Все они только раздувают огонь войны и так будет продолжаться до бесконечности если мы не вмешаемся.

– Интересно тут у вас, но я, пожалуй, пойду! – раздался саркастический голос из-за ширмы с прыгающим с берега на берег зайцем, по левую руку от обезьяны.

Послышался шелест одежды, короткий стон и зайца вновь окутала тень.

– Хорошо, я останусь, – видимо, он натолкнулся на что-то неожиданное или кого-то.

– Потрудитесь объяснить всё. Желательно, очень коротко, – ширма с лазурным драконом, извивающимся над волнами стояла последней, справа от обезьяны и оттуда доносилась речь человека весьма деловитого, чётко проговаривающего каждый слог и казалось, совершенно бесстрастного.

– Это я и пытаюсь сделать. Прошу, дослушайте до конца, а потом извольте высказаться. – вежливо произнёс «обезьяна». – Вы мои гости, немного по принуждению, но вы сами заинтересовались тем посланием, что я вам отправил. А ведь могли и отказаться, и не появляться в условленном месте.

– Ближе к сути, – потребовал «дракон».