Лена, Катя и Мылопуз Бессмертный

Неразлучные подружки Катя и Лена сидели на балконе седьмого этажа и пускали мыльные пузыри. Балкон был Леночкин, соломинки – Катюшины, а пузыри – общие. Их тут же подхватывал шаловливый ветер и нёс над домом, над улицей, над городом, пока они – бах! бабах! бух! – не лопались один за другим.

– Вот пузыри получаются из мыла, – рассуждала Катя. – А из чего само мыло сделано?

– Наверное, из мыльных пузырей, – сказала догадливая Лена. – Когда руки или лицо моешь мылом, оно всегда пузырится.

Катюша бросила на подружку недоверчивый взгляд:

– По-твоему, сидят на мыльном заводе пузырщицы и, как мы с тобой, выдувают пузыри, а другие их ловят и лепят из них мыло…

– А может, и не так все! Может, стоит себе автомат электрический, и – хлоп! – мыло из него выпрыгивает. Белое, розовое, зеленое, голубое…

– Ну а делают его из чего? – не унималась Катя, помешивая соломинкой мыльный раствор.

– Не знаю, – пожала худенькими плечиками Лена. – Когда вырасту, тогда и узнаю, из чего всё делают: мыло, мамину губную помаду, папин коньяк.

– Так не интересно – ждать пока вырастешь. Я бы сейчас хотела знать, из чего мыло, а из чего апельсины делают.

– Апельсины не из чего не делают. Они сами на деревьях растут, в южных странах. – Лена выхватила у подружки баночку с пенистым раствором, погрузив в него свою длинную пластмассовую соломинку.

– Вот бы отправиться сейчас в какую-нибудь далекую-предалекую страну…

– Ой, печёт, печёт! – захныкала вдруг Лена, и по её щекам покатились слёзы.

Оказалось, что один из самых больших пузырей, который она выдула, умудрился лопнуть как раз возле её левого глаза. Расторопная Катя тут же достала из кармашка носовой платочек и принялась «лечить» пострадавший глаз подружки. Спустя минуту Лена уже смотрела на мир обоими глазами.

– Не умеешь пузыри надувать – не берись, – поучала её Катя.

– Это я-то не умею?! А спорим, я сейчас выдую вот та-а-кенный мыльный пузырище – больше Макса.

– А если не выдуешь?

– Тогда лопнуть мне на этом месте.

– Хорошо. Только когда будешь лопаться, я в комнату уйду.

– Макс тем временем безмятежно дремал на коврике, не подозревая, что его восьмилетняя хозяйка вознамерилась выдуть мыльный пузырь величиной со взрослого ангорского кота.

– Лена набрала побольше воздуха, сунула соломинку в рот и раздула щёки – ни дать ни взять хомяк по пути с поля в свою подземную кладовую. Её щеки заходили ходуном, и мыльный пузырь стал расти буквально на глазах. Вскоре по своим размерам он превзошёл не только кота Макса, но и саму создательницу вместе с её подружкой. Его тоненькие стенки переливались на солнце всеми цветами радуги, подрагивая даже от самых слабых порывов ветра.

– Класс! – восхитилась Катя. – Вот это пузырь – больше, чем живот у дяденьки с пятого этажа.

А Лена, выронив соломинку из рук, широко распахнутыми глазами смотрела на мыльного гиганта и не могла вымолвить ни слова. Одновременно с подружкой она увидела, как у пузыря появились глаза, округлый нос, растянутый в широкой улыбке рот.

– Привет, старушки! – весело подмигнул он сначала Леночке, а затем и Катюше.

– При… при… вет, – испуганно пролепетали девочки. – Только мы не старушки, а …

– Для меня вы обе – древние старушенции, – перебил их гигант. – Если учесть, что продолжительность жизни нас, мыльных пузырей, всего несколько секунд… Извините за нескромный вопрос: а сколько вам секунд?

– Мне скоро будет семь, – сказала Катя, – только не секунд, а лет.

– Значит, ты прожила, – на мгновение задумался мыльный гигант, – двести двадцать миллионов семьсот пятьдесят две тысячи секунд.

– А мне уже восемь лет и один месяц, – отчеканила Лена.