Дорогой дневник!
Одной этой строчки достаточно, чтобы я почувствовал себя не в своей тарелке. Но это последний шанс разобраться в себе – остальные я уже испробовал. Сколько я ни старался заглянуть внутрь собственного сердца, я видел лишь непроглядную тьму. Была ли это тьма неизвестности, туман, мешающий взглянуть глубже, или же тьма моей души? Я и сам не знаю ответа.
Пути Господни неисповедимы, и никто не может предугадать, на какой круг ведет твоя вымощенная благими намерениями дорога. Особенно если намерения эти завернуты в многослойную обертку из чистой злобы и лжи, и лишь ты можешь разглядеть за ними хрупкий цветок благодеяния.
В конечном итоге я просто заблудился. Я смотрю внутрь себя, и ничего не вижу. Мне нужно нырнуть с головой в этот омут и дотянуться рукой до цветка. Убедиться, что он существует.
Убедиться, что я ни в чем не виноват.
Убедиться, что моя дорога в рай вымощена дурными намерениями.
Огни удаляющегося города были похожи на растекающуюся далеко внизу лаву. Золотые потоки устремлялись из центра, заливая привычные, родные пейзажи Кронфорда, и лишь одна тонкая сияющая нить, словно только что созданная из пряжи и стремящаяся к веретену, уходила вдаль – дорога.
В последнее время Кристиан часто приходилось летать самолетом. Вернее, чаще, чем она привыкла – сначала в столицу, когда она пыталась доказать невиновность коллеги, а теперь гораздо дальше, в чужую, незнакомую страну. Восемь часов полета, и она будет на другом конце земного шара, расследовать исчезновение своего соотечественника как приглашенный следователь.
Официальной причиной такой почетной деятельности, разумеется, стало раскрытие дела о серийных убийствах девушек, произошедших чуть более месяца назад. Имя Кристиан звенело во всех газетах, где государственные структуры отмечали быстроту раскрытия столь сложного преступления и сопутствующие массовые аресты наркоторговцев по всей стране.
Но у медали никогда не бывает только одной стороны. И это было неофициальной причиной, по которой Кристиан сидела сейчас в самолете, глядя на светящиеся далеко внизу огни.
– Ты прекрасно знаешь этих собак-журналистов, – сказал Морган, ее непосредственный начальник, несколько дней назад. – Стоит кинуть им хотя бы намек на громкую историю, и они разгрызут нас на части.
Она стояла в кабинете начальства, где, как и обычно, отсутствовал стул. Прекрасная уловка, заставляющая посетителей чувствовать себя еще более неуютно. Руки по швам, глаза привычно вперились в трещину над головой босса.
– А здесь не просто громкая история. Из-за тебя над полицией висит огромный мегафон, кричащий такие факты, что даже без желтой прессы нас можно похоронить! – Морган встал, начав нервно ходить вдоль стола. – Полицейская убивает звезду мирового класса, внезапно оказавшегося втянутым в дело о серийных убийствах, а лидер наркогруппировки, ответственный за все преступления, неожиданно оказывается пропавшим мужем расследовавшей это дело женщины!
Он остановился, глубоко вдохнув и вперившись глазами в Кристиан.
– Мы должны сделать все возможное, чтобы об этом деле как можно скорее забыли.
– И как же?
– В первую очередь нужно убедиться, что никто не начнет выпытывать у тебя подробности. Особенно учитывая твое неумение общаться с людьми. Но при этом отказ от интервью так же вызовет резонанс в прессе.
– И что мне тогда делать?
– Уехать.
– Что?
В голосе Кристиан впервые появились эмоции. Недоумение, непонимание, и даже какая-то наглость – слова Моргана показались ей несусветной чушью.
