Август 1985 г.
Меня зовут Маккензи Тернер. В моем кармане билет до Майями и всего десять минут, чтобы проститься с мамой и младшей сестренкой Дакотой. Почему уезжаю из Чикаго? Сама виновата. Но, обо всем по порядку.
Я была прилежной школьницей, подающей надежды студенткой академии искусств и волонтером, делающим жизнь смертельно больных детей чуточку ярче и добрее. Да, у меня было прекрасное будущее. Настолько прекрасное, что в какой–то момент, мне стало скучно. Именно от тоски, я и закрутила роман с деканом Коллинзом. Чак, точнее, мистер Коллинз, был так учтив, так добр ко мне, что я с дуру приняла это за симпатию. Однажды вечером, задержалась в музыкальном зале, и он заглянул поинтересоваться моим самочувствием. Не стоило ему этого делать. Ох, не стоило.… Когда о нашем бурном романе узнала его жена, а по совместительству директор академии, то вышвырнула меня в два счета, лишив заветной мечты. А Чак? Я наивно полагала, что он заступиться за меня. Как же! Этот подкаблучник, не рискнул высовывать нос и испарился, как капля воды на раскаленном стекле. В общем, меня выперли из лучшего учебного заведения города, и пришлось во всем признаться маме. Ей и без меня хватало проблем. Маленькая дочь, муж, и куча долгов по ссуде. Чтобы не копаться в грязном белье, мама позвонила отцу. Папаша, что не объявлялся двадцать лет, согласился взяться за мое воспитание, будто я бродячий щенок или несмышленый подросток. Даже выкупил билет, чертов кретин! От обиды и злости, я закидала свои скромные пожитки в рюкзак, прошитый красными нитками, и обклеенный значками «Ролинг Стоунз» и позволила матери, подбросить до аэропорта. Каких–то четыре часа и я приземлюсь на Южно–Восточном побережье, возле Атлантического океана.
– Эм, прости меня, дорогая. – Мама поправила волосы, запинаясь о колючие буквы
– Все к лучшему. – Я пожала плечами в ответ
– Если будет совсем туго, звони.
Моя измученная бессонными ночами мать, едва стояла на ногах.
– Не переживай, справлюсь. – Приподняла уголки губ, отдаленно напоминающие улыбку.
– Вот, это номер Генри. Так, на всякий случай. – Засунула в нагрудный карман, моей джинсовой куртки, что на два размера больше клочок бумажной салфетки.
Приглашение на посадку подтолкнуло нас к объятиям. Едва не задохнувшись от резких маминых духов, пережила лирический момент и, потрепав малышку Дакоту, ступила к терминалу
– Все, иди. И не забудь сообщить, как доберешься до места! – добавила вслед.
Она еще долго что–то кричала мне в спину, но я, ни слова не разобрала. Возможно от того, что в моих ушах наушники с любимой песней Бонни. Обернувшись напоследок перед самым трапом, увидела мамины слезы. Стюардесса потребовала не задерживаться и отключить плеер. Демонстративно нажала на кнопку и шагнула в рукав. Но, как только, эта стервозная дамочка потеряла меня из виду, вернула обратно полюбившейся трек.
Как ни странно, мне досталось место у иллюминатора, где я планировала немного вздремнуть. Вот только соседнее сиденье, заняла старушка с вечной тягой к общению. Пока мы летели, я узнала, что в Майями, есть нудистский пляж, круглосуточная бургерная и танцевальная студия, в которой жутко симпатичный и холостой мужчина, преподает латиноамериканские танцы. Смешно, но в школе, я увлекалась сальсой, румбой, бачатой и тд. С чего вдруг, вспомнила об этом? В компании пожилой и очень разговорчивой бабули, не расслышала, как бортпроводник попросил пристегнуть ремни и приготовиться к посадке.
– Мисс, мы скоро приземлимся, возведите кресло в вертикальное положение и пристегните ремни. – Вежливо повторил парень в наглаженной рубашке и идиотской кепке на голове.
Мгновенно раздался щелчок, и я приготовилась к тряске. Так обычно бывает, когда выпускают шасси. Несколько минут в некомфортных условиях и железный ястреб, коснулся взлетной полосы. Решила подождать, когда большая часть пассажиров сойдет, и только потом, двинулась к выходу. Не люблю наблюдать, как кого–то встречают. Заученные улыбки, объятия. И тут, поймала себя на мысли, что вижу табличку со своими инициалами. Средних лет мужчина, примерно за сорок пять с хвостиком, в пестрой рубашке и широких белых брюках подпирал красный Кадиллак. Настороженно двинулась ему навстречу.
