– Алекс, подождите меня здесь.
Подарив лейтенанту многообещающую улыбку, девушка упорхнула. Она была просто очаровательна и, похоже, совсем не прочь продолжить знакомство в более уединенном месте, причем сегодня же. Да, отвык он от общества светских дам. Голова кружилась от запаха духов, вида обнаженных плеч и глубоких декольте. Невольно вспомнилась упругая мягкость груди этой, как ее, Лилиан, которой она столь откровенно прижималась к плечу Алекса во время танца. Сердце сладостно заныло в ожидании продолжения, похоже, сегодня ночью отчий дом не дождется блудного сына.
Увы, все эротические фантазии, возникшие в голове Алекса, были сметены налетевшим на лейтенанта вихрем в гвардейском мундире.
– Анатоль?! Что ты делаешь?
– Спасаю тебя!
Алекс попытался притормозить, но противостоять здоровенному гвардейцу не смог, тот стремительно затащил его в гардероб.
– Где твой плащ?
– Может, ты наконец все объяснишь?
– Объясню. Непременно объясню, как только мы покинем сей гостеприимный дом. Этот?
Алекс поймал брошенный ему плащ.
– Бежим!
Едва только они миновали двери, как Алекс поинтересовался у застегивающего на ходу свой плащ Анатоля:
– И от кого же сейчас бежит наша славная руоссийская гвардия?
– Гвардия никогда и ни от кого не бегает! В данный момент бежит наша доблестная пехота, а гвардия, как всегда, мужественно прикрывает ее отход!
– А могу я поинтересоваться у прикрывающей мой отход гвардии, почему, собственно, я куда-то должен бежать?
– Не куда, а от кого. От баронессы Лилиан Вассерфальд. Сейчас это самая опасная женщина в столичном свете.
– Это почему же? – удивился Алекс.
– Потому что беременна и не замужем! Извозчик!
Анатоль буквально втащил опешившего лейтенанта в остановившийся возле них экипаж и назвал адрес.
– И самое паршивое заключается в том, что новость о ее беременности мгновенно стала всеобщим достоянием.
– А счастливый папаша, как я понимаю, остался неизвестен?
– Вот, – ухмыльнулся гвардеец, – начинаешь соображать, а то я думал, ты на своем перевале совсем мозги отморозил.
– Не смей трогать перевал! – вскинулся Алекс.
– Хорошо, хорошо, не буду, – Анатоль поднял руки в примирительном жесте. – Не буду больше отклоняться от темы. Лилиан всегда была верна только одному мужчине – гвардейскому офицеру. Поэтому с ходу могу назвать троих кандидатов на эту роль. На самом деле, их список намного длиннее. Себя исключаю, но только потому, что сроки не те-с.
– И ты думаешь…
– Я не думаю, я знаю, – отрезал Анатоль. – Это была бы самая незабываемая ночь в твоей жизни. Как только ты задрал бы юбки прекрасной Лилиан, в спальню ворвался старый барон с двумя сыновьями и толпой свидетелей. Мерзавец, похитивший честь его дочурки, был бы поставлен перед выбором: или женится, или… Ты на эту роль подходил идеально – офицер, хоть и не гвардеец, богат, и не в курсе светских сплетен.
– Все равно как-то неудобно все получилось.
– Если хочешь, можешь вернуться назад и прикрыть грех госпожи баронессы. Баронский титул, знаешь ли, на дороге не валяется. Да и сама она весьма горячая штучка, можешь мне поверить. Вот только сразу после свадьбы она украсит твою голову такими развесистыми рогами, что придется наклонять голову, прежде чем войти в двери.
– Нет уж, – набычился Алекс, – поехали. Кстати, а куда мы едем?
– К белошвейкам. С недавних пор я предпочитаю именно этот вариант. Получаешь все то же самое, только быстрее, дешевле, и разъяренный папаша в самый ответственный момент не ворвется.
К белошвейкам так к белошвейкам. Лейтенант Магу плотнее запахнул плащ, вечер был довольно теплым, но ему казалось, будто холод Харешского перевала въелся в его тело навсегда.
