— И вот эту стопочку тебе на подпись!
Перед моим лицом материализовалась двадцатисантиметровая стопка
документов. Еще одна.
— Прости, прости! — Бетти подняла руки вверх. — Я лишь
гонец.
— Знаешь, что делают с гонцами, которые несут горы документов на
подпись в конце рабочего дня? — Я устало потёрла лоб и поставила
большой и средний пальцы на основание переносицы. Это помогало
успокоиться и сконцентрироваться.
— А вот угрожать не нужно. Сама знаешь, я обречена торчать тут с
тобой до самой ночи. — Улыбка Бетти, обезоруживающая и искренняя,
прогнала всё моё раздражение. — Давай я принесу кофе и мы отдохнём
пару минут, идёт?
— Идёт, идёт. — Я уронила голову на стол и забубнила какие-то
проклятия.
Вечер пятницы. Все нормальные люди давно закрыли рабочие чаты, с
упоением захлопнули ноутбуки, засунули мысли о работе в самые
тёмные коробки и убрали на верхние полки сознания.
Все, но только не я.
Я давно не пыталась вписать себя в ряды нормальных людей: какой
нормальный человек будет жить на работе круглыми сутками, приходить
сюда по выходным, праздникам, и даже в Рождество?
Карьеристка, трудоголичка, амбициозная стерва — как только не
называли меня за спиной за то, что я поднималась по карьерной
лестнице, закрыв глаза на трудности, неудачи и гендерное
неравенство, преследующее каждую женщину, решившую добиться чего-то
в этой жизни.
Но сейчас не столько мысли о блестящей карьере двигали
мной в безумном желании погрести себя заживо в бумажках, а
наваждение по имени Кристофер.
Кристофер, черт тебя дери, Найт. Мой недосягаемый, недоступный,
непостижимый. Невзятый бастион. Неприступная крепость. А если
простыми словами - мой бывший, в которого я до сих пор была по
самые уши.
Возня у входной двери вернула меня в реальный мир и я, не меняя
позы, олицетворяющей полную покорность судьбе, пробубнила:
— Бетти, захвати ещё круассанчик для меня.
— С шоколадом или карамелью?
Я оторвала от столешницы тяжелую голову уже зная, кто стоит на
пороге моего кабинета. Клянусь, я даже знала, в какой позе стоит
этот человек ещё до того, как подняла на него глаза.
Майк был нашим новым сотрудником и руководителем соседнего
отдела. Когда там, на небесах, создавали Майка, то не поскупились
на обаяние и красоту. Привлекательный, атлетично сложенный,
черноволосый, загорелый и, естественно, с идеальной голливудской
улыбкой, этот мужчина быстро вскружил голову всем местным девушкам.
Свободные дамы беззастенчиво строили ему глазки даже среди
совещания, а замужние тайно мечтали о нем в своих эротических
фантазиях.
Не знаю, почему на меня не действовали его чары, но при всей
своей внешней идеальности Майк вызывал у меня какие-то странные
чувства. Каждый разговор с ним наедине поднимал во мне волну
тревоги, щекочущую внутренности. Словно где-то глубоко внутри
срабатывал защитный механизм, кричащий мне «Беги, или умри!».
Хорошо, со смертью я переборщила, но всё же каждый раз, когда он
вот так заставал меня одну в кабинете, мне хотелось спрятаться под
стол или под самым нелепым предлогом улизнуть из офиса. А для меня
это желание было чем-то из ряда вон.
Я понимала, что активные проявления симпатии со стороны Майка
связаны с тем, что я не попалась на удочку. Не растеклась лужицой у
его безупречно чистых ботинок. Не пытаюсь засветить глубокий вырез
декольте, когда наклоняюсь над его рабочим столом. Не кусаю
призывно губы в его присутствии, и не таскаю ему кофе из кафетерия
по десять чашек в день в надежде на ещё хотя бы одну короткую,
пустую беседу.
Мои шараханья не оставались незамеченными, и именно поэтому Майк
вот уже третий месяц пытался добиться свидания со мной. Во всяком
случае я думала, что причина в этом.
