Глава 1. Водворение справедливости и первая раздача слонов
Никогда не угадаешь того, кто вспомнит о тебе после смерти! Наверняка это будут люди, которые при жизни тебя проклинали!
Патерстон ведь – не Перунов болван, чтобы всем ему кланяться.
Человек, посетивший в Сан Репе одну Нусекву, конечно, может чем-то похвастаться своему приятелю. Посетивший Нусекву и Сблызнов – может считать себя Приобщённым. Но побывавший и в Нусекве, и в Сблызнове, и в Патарстоуне разом – поистине превзошёл самого себя и заслуживает места в Пантеоне Богов. Его можно назвать Неприкасаемым Для Нечестивых. Посетив три эти места, он увидел самое крутое, что есть в благословенной Сан Репе. Вот мы и имеем дело с таким избранником в лице господина Гитболана, которого потеряли на время из внимания, но который в это время внимательно следил за нами из своего бункера.
Патерстоун – город при слиянии северных рек – древняя, прекрасная жемчужина, истинная градостроительная жемчужина, вторая столица Сан Репы. Построенная на болоте лучшими зодчими Европы, она познала времена своего недолгого расцвета, видела времена упадка и к настоящему времени находилась на полпути между расцветом и упадком, не зная, куда направить стопы. Былой лоск имперского города-лагеря, позолота амбициозных зданий, построенных некогда архитекторами-иностранцами, давно облезли. Стропила сгнили. Плотники ушли или сгнили в земле без следа. Две войны, прошедшиеся правда по периметру, город не украсили, скорее наоборот. Но ещё сохранялось понятие «Старый Патерстоунец», под которым понимались те, кто приехал сюда аж целых двадцать семь лет назад.
По мнению аборигенов, вселившихся в город лет двадцать назад из окрестных деревень и уже корчащих из себя коренных Патерстоунцев – осталась великая культура. Мы верим на слово, что культура осталась. Но сколько её осталось, насколько она велика, на этот вопрос никто нам внятно не ответит. Несколько родственников писателя Хрусталевского, автора знаменитого романа «Убийство и Тайга», влачащих ныне жалкое существование, группка рокзвёзд, одаривших мир песнями туманного содержания, народный хор в доломанах – вот в принципе и всё!
Зато природа дала местным всё.
Лето. Белые ночи. Прекрасная северная природа. Этого тут так много, что хотелось бы сократить! Кто не хотел бы быть счастливым под светлым северным небом в недолгие дни северного лета? Кто не хотел быть запечатлён на фоне вечной, прекрасной северной природы? Кто не хотел хоть раз увидеть мистического вечернего северного освещения, когда двор залит светом, а на улице – ночь? Кто не хотел бы бродить среди каналов и помоек древнего и прекрасного Патерстона – северной столицы неизвестно чего? Нет таких! И не будет! Все хотят!
Даже Ивен Чутки – Почётный Гражданин города, смотритель царского горшка, депутат нескольких созывов Сейма, невольно восхитился, выглянув на улицу из окна своей квартиры на Фруктовых каналах. Нет, те, кто не хочет жить здесь, те уже давно умерли от алкоголизма и тоски.
Недаром приурочили празднества ко времени белых ночей, хотели благословения природы для мелких людских дел. Юбилей Патерстоуна праздновался по высшему классу. Денег на действо не жалели. Здания в центре стояли со свежевыбеленными фасадами, вонючие помойки прикрывали щиты с улыбающимися девицами, везде латали брусчатку мостовой, золотили купола. Здания стояли с замотанными сеткой мордами. Во дворах вокруг помоек возводили потёмкинские стройки – расписанные гуашью будочки с ионическими капителями.
Очень дорого и долго – делать хорошо. Легче наклеить плёнку на развалину. Лучше спросить совета у находчивого воришки Потёмкина, чем затевать что-то монументальное.
