Конечно, любовь, это дурманящее наркотическое состояние счастья для тех не в меру экзальтированных личностей, которые поражены ей. Это восторг, ликование и блаженство, аура ярких, эмоциональных переживаний и эротических фантазий.
Но реальная любовь, увы, не только радость бытия. Это пытка. С воздействием изнутри, на разрыв. Постоянно щемящее и ноющее чувство тоски, сомнений и терзаний, порой невыносимое, как зубная боль. Рвущее психику. Не дающее спокойно жить и заниматься делом.
Было в моей жизни несколько моментов странного озарения, когда меня без спроса навещала Муза, трепала по щекам, и я изрыгал что-то, похожее на стихи.
В первый раз это случилось в юношеском, полном надежд возрасте. Я написал что-то такое, типа: «Как хотелось бы жить, не печалясь, не плача, не грустя и не зная обид. Жить, предчувствуя, что удача не сегодня, так завтра тебя посетит».
Затем чувственное прозрение посетило меня, когда жена была беременной. Мы сидели во дворе на лавочке, грелись на солнышке, и я зарифмовал: «Лучик солнца ярко светит, ему радуются дети. Мир иным представить сложно – жить без солнца невозможно». Это сентиментальное послание было посвящено находившейся в утробе дочке.
И вот меня прорвало похожим на рифму словесным поносом в третий раз: «В мире быстротекущем, изменчивом навсегда неизменно и ясно: все прекрасное в мире – от Лили, бля! И сама она тоже прекрасна». А это уже диагноз с эпикризом вперемешку.
Вот до какого потока сумеречного сознания может опуститься воинствующий прагматик, атеист-материалист в состоянии нарушенного душевного покоя. Колюще-режущие предметы от таких надо держать подальше. Если нет возможности изолировать в лечебном учреждении для людей с небанальным состоянием психики в целях создания комфортных условий для продолжения творчестваНачало формыКонец формы.
В юношеские годы я, как, наверное, все пацаны гремучего советского замеса, мечтал о бескорыстном служении на благо Отечества, и, естественно, о героической кончине. Обязательно в расцвете сил, молодым и здоровым. В бою с врагами самого справедливого в мире государства. Так, что б все очень жалели и мучились, глядя на красивое, безвременно ушедшее из жизни идейное тело бойца.
Как оказалось, возможно, к счастью, мой верноподданнический фанатизм стране был не нужен. Она, наша великая и могучая Родина, сама довольно неожиданно и быстро скончалась. Забыв про меня, живого и жертвенного, готового стать пушечным мясом для реализации любых, самых смелых замыслов наших жизнелюбивых вождей, оставив один на один с моим неординарным внутренним миром и банальными личными проблемами.
Хотя, как сейчас вижу, потенциально для каждого поколения есть возможность стать пушечным мясом в угоду узкому кругу ограниченных лиц, нашим тщеславным властителям, которые ради своего наполеоновского эго, которое в идеале лучше реализовывать где-нибудь в тихой палате психиатрической клиники, гробят пацанов репродуктивного возраста.
Теперь я понимаю, что кармой мне, видимо, был предначертан другой, более мучительный, хоть и не столь героический путь. Не пуля в лоб, когда даже осознать не успеваешь, что ты уже труп. Судьбой было предначертано долго, до полного изнурения терзать мой немолодой организм метастазами безумного влечения, не исключено, что вплоть до остановки дыхания от любовного угара.
Безумное влечение требует лечения, где все средства хороши. После всего пережитого мне как минимум нужна пауза на отдых и переосмысление. Но ее у меня нет. Вселенская тоска. Какая-то сила, сильно напоминающая собачий поводок, меня все время тянет к Лиле.
