Пролог
Серое низкое небо так и грозило разразиться ледяным дождем, а то и вовсе ранним колючим снегом. Саманка, под стать своему напарнику-небу, посерела, и лишь белые частые гребни навершали ее волны, нервно торопящиеся вслед за порывистым ветром к южным берегам. Голые ветки деревьев, растянувшихся вдоль реки по противоположному берегу и торчавших будто редкие зубы на ее песчаных косах, гнулись в южную сторону, прощально взмахивая вслед уплывающим волнам. Громогласные чайки важно вышагивали по пустому помосту, нервно перекрикиваясь со своими подругами, сидящими на бортах качающихся на волнах лодок. Изредка снимаясь с насиженного места, то одна из птиц, то другая облетали дозором быстрые воды Саманки, спускаясь к самой воде, выискивая ушедшую на глубину рыбу, и вновь возвращались на прежние места, криком давая понять, что сегодня ловить там нечего. Однако запах рыбы, въевшийся в речные берега, настойчиво звал их обратно.
Промозглый ветер трепал складки плаща, забирался под его полы, выдувая с большим трудом накопленное тепло. Молодой мужчина плотнее запахнул плащ, почти незаметным движением руки успокаивая беснующуюся около себя стихию. Привычный жест не отвлек его от тяжких мыслей. Однако этому поспособствовал крепкий детина, бесцеремонно толкнувший застывшего на берегу наблюдателя сначала плечом и тут же следом под громкое хмыканье своего напарника боком тяжелого деревянного ящика, который они тащили по дощатому настилу причала к привязанным лодкам.
– Посторонись. – не слишком вежливый окрик после грубого тычка вызвал зуд в ладонях наблюдателя и гнев в его глазах. Но к цели гнев не приближал и потому пришлось погасить эмоции усилием воли и отодвинуться с прохода. Взгляд незнакомца скользнул по оставшимся на берегу ящикам и зацепился за городские стены. Там, над деревянными крепостными воротами и двумя сторожевыми башнями с выпирающими венцами бревен возвышалась Обитель. Ее обычно белоснежные стены посерели под осенним небом и теперь мало кому пришло бы в голову дать ей родное название. Словно грозный родитель замок наблюдал за своим неразумным чадом, до сих пор не приступившим к выполнению наказа. Мужчина тяжело вздохнул и отвернулся, затылком чувствуя взгляд Обители Истинного Света. Обведя тоскливый пейзаж унылым взглядом, он вновь вернулся к своим нерадостным размышлениям. В карманах плаща глухо позвякивали несколько серебрушек, а путь предстоял дальний. Он выдохнул сквозь зубы. Новообретенный волею судьбы титул не добавлял ни тяжести его карманам, ни легкости в достижении цели. Будучи загнанным в тиски обстоятельств и смирившись с неизбежным, он посмотрел в сторону причалов.
В такую ненастную погоду мало кто отчаливал к югу, предстоящий переход через пороги и в ясную-то погоду не сулил ничего хорошего, а уж в такую ветреную выйти из них без потерь было сродни чуду. Менее опытные лодочники либо уже отчалили, пользуясь скоротечным безветрием, либо ожидали следующего спокойного периода, расчалив лодки меж дощатыми причалами и соседями, также ожидающими хорошей погоды. Ошибок Саманка не прощала.
Наметанному взгляду не составило бы сложности определить, которая из причаленных лодок точно ходит на север по более спокойным водам, а которая омывается южными водами Саманки. Узконосые красавицы с высокими бортами явно намеревались не раз попытать свою судьбу, преодолевая пороги. Высоко задранные их носы словно говорили своим плоскодонным подругам, мол, нас не так легко напугать какими-то там перекатами, не то, что вас, неженок, любящих спокойные гладкие воды северных широт. Те же, повернувшись к своим смелым подругам тупыми вертикальными кормами, не обращали на них никакого внимания, утешаясь тем, что для хорошего похода им не требовалось совершать подвиги.
