Глава 1. Шестнадцать золотых пуговиц
Тихое посвистывание, доносившееся из кабинета шефа, ясно давало понять, как тот проводит этот пятничный день. Последняя на сегодня супружеская пара удалилась полчаса назад, но мистер Фокс не стал покидать уютное кресло, предупредив меня, что намерен почитать недавно приобретенный по совету доктора Стерлинга труд некоего Роберта Лайелса «О характерах и нравах». Я не возражала.
Доктор Стерлинг зачастил к нам после того памятного дня, когда осматривал мои синяки. Шеф нашел в нем прекрасного собеседника на философские темы, а доктор обнаружил в мистере Фоксе сильного соперника в шахматных сражениях. Вечера по средам превратились в царство костяных фигур, виски и разговоров о человеческой натуре.
Вообще, увидев серую обложку с одиноким маленьким человечком посередине и услышав, что этот гениальный опус поможет «прочувствовать сложную натуру клиента», я сразу поняла, на какой именно странице шеф заснет. Следовало все же поспорить с ним на деньги, а то в кошельке образовалась пустота, никак не желавшая заполняться монетами.
Дождавшись, когда посвистывание перейдет в похрапывание, я с мстительным удовлетворением нарочито громко задвинула очередной разобранный ящик картотеки в ячейку. На шефа я сердилась. Он отказал двум потенциальным клиентам «детектива Фокса» и пустотой в кошельке я была сейчас обязана именно ему. Но после визита «странных грабителей» в начале декабря мистер Фокс наотрез отказался продолжать и дальше мои детективные практики, сочтя их слишком опасными.
Раскрывать шефу истинную личность нападавшего я не стала. Пожалуй, что он бы мог мне и не поверить. Ведь это был не абы кто, близкий друг. Хотя какой он друг? Мерзавец, убийца и вор. Я сжала зубы, вспомнив его визит, и потрогала скулу. Та уже не болела, но память интересная штука, она помнит боль и словно боится почувствовать ее снова.
Храп прекратился. Послышался глубокий вздох, полный печали, после скрип кожи и, наконец, шаги. Сонное лицо шефа вызывало обычно у меня умиление. Этакий малыш пухляш, только почему-то с бородой. Но сейчас он хмурился.
– Как книга? – без тени сомнений с глупой улыбкой спросила я. – Не слишком динамичная? Что нового узнали о характерах? Или там сначала о нравах?
Шеф потер глаза, словно и правда пару минут назад читал. Я хмыкнула.
– Знаешь, Кис-Кис, иногда я жалею, что ты не мужчина, – сонно протянул мистер Фокс и постарался скрыть зевание. Совершенно безуспешно.
– Боги! – воскликнула я в притворном ужасе. – Вы вычитали, что мужчины лучше разбирают бардак? Или составляют графики приемов посетителей? Или считают бюджет? О, нет. Боюсь, теперь мне грозит увольнение.
Я воздела руки в мольбе и скорбно взглянула на шефа.
– Прошу, не увольняйте меня, мистер Фокс.
– Перестань играть, – фыркнул он. – Ты отвратительная актриса.
– Вот уж дудки, – возразила я, вернувшись к разбору завала, устроенного мной же на собственном столе.
Дело в том, что раз в месяц я разбираю накопившуюся корреспонденцию, записки и записочки шефа, заметки по клиентам, чеки и прочую бумажную ерунду, которую тот складирует на своем столе в мое отсутствие. И раз в месяц я, отделяя мух от котлет, рассовываю все это добро по ящикам и папкам, совершая каждый раз чудо и освобождая стол мистера Фокса от горы бумажек, приводя тот в надлежащий вид.
– Ты возражаешь? – шеф открыл шкафчик с шерри и налил себе малюсенькую рюмочку напитка, причмокивая губами так, словно уже пробовал его.
– Абсолютно точно. Из меня актриса получше вашей этой… миссис Уиттен. Хотите, я, чтобы доказать это, устрою истерику?
Мистер Фокс, сделавший в этот момент маленький глоток, закашлялся. Я принялась хлопать его по спине весьма ненежно, отчего он скривился еще больше. Наконец, прокашлявшись, шеф с укором взглянул на меня.
