Незримое и неведомое, сокрытое от глаз, недоступное прикосновению пространство, куда уходят эмпаты. Чуть позже.
Не в силах совладать с собой, терзаемые исполненными желаниями, влечениями и слабостями. Чужими.
Время растворяется бесследно в абсолютном безмолвии, в мире эфемерных теней, где царит бесконечная глубина падшей морали, ужас отчаяния. Так бывает.
Хранители эмоций, ушедшие за грань, вынуждены вновь и вновь мучительно долго переживать свой личный ад, возвращаясь, осмысливая, испытывая все то, что совершалось ими, виделось ими, чувствовалось в зримом мире. До тех пор, пока их тело не испустит последний свой вздох на больничной кровати. Только тогда они могут стать свободны. Но не все.
В тот миг, когда эмпат теряет связь с реальностью, погружается в забвение и опускается на самое дно своей души, рождается его отражение. Тень, что сопровождает среди мрака как друг, товарищ. Бессловесная и неотступная, проводник сквозь кошмар. Она остается с эмпатом до самого конца и после развеивается. Но бывает иначе.
Возвращенные. Те, кого не смогли отпустить. Те, кого отняли у смерти, провели ритуал и вернули в мир живых. Пустые, требующие наполнения, они привели с собой свою тень.
Необъяснимый, загадочный феномен. Драгоценный ресурс, что позволяет эмпатам заполучить живую маску и скрыть свои лица.
На них охотятся.
Ночной клуб Химера, расположенный в самом центре города, несимметричным главным фасадом выходил на прямоугольную площадь, почти не имел декора и совершенно не выделялся среди окружающих эту площадь других зданий, в основном офисных и бизнес-центров. Металлический сайдинг на стенах придавал двухэтажному зданию чопорность и строгость, неброская вывеска даже не была подсвечена. Высокая тяжелая дверь открывалась нечасто, посетителей видно не было, как и не доносилось наружу звуков музыки и ночного веселья. Клуб существовал по документам, хозяин исправно платил налоги, налоговая инспекция недоумевала, для чего он содержит убыточное заведение.
Постоянные обитатели Химеры попадали в клуб иным путем, через неприметный вход, спрятанный за обычной дверью частного жилого дома, пристроенного с обратной стороны клуба. Владелец особняка на шум не жаловался, владелец клуба не возражал против пристройки.
Внутри Химеры, в обшитом деревом зале, музыка играла довольно тихо, не засоряя слух. Танцпол, стандартные небольшие столики, неон с прожекторами отсутствовали, вместо них вдоль стен расставлены были длинные темные диваны, где полулежали, сидели, стояли рядом эмпаты. Они приходили поговорить, либо помолчать, выпить, за инъекцией. Одна стена, полностью отведенная под бар, от основного зала ограждалась массивной монолитной стойкой, на высоких грубых стульях сидела немногословная группа парней.
В центре располагался огромный камин, окруженный высокими креслами. Живой огонь заполнял пространство мерцающим светом и теплом. Запахом горящего дерева, ароматом смолы. Зал тонул в полумраке, освещалась лишь барная стойка.
– Аман, кофе, – через зал быстрым шагом прошла к стойке девушка. Невысокая, жилистая, на ходу она закручивала в узел длинные темные волосы. Один из парней у стойки обернулся через плечо, окинув ее взглядом с короткой куртки до тяжелой подошвы сапог.
– Трудиться собираешься? – протянул, сдвинув бровь вверх. – Запрос?
– Отвянь, красавчик, – бросила девушка. Этот эмпат мог дать фору любому инквизитору по части истязаний, так что с ним связываться рисковали лишь такие же как он. Несмотря на его внешность золотого бога, на глубокие ямочки на щеках при очаровательной улыбке, хриплый голос и своеобразные манеры плейбоя. Сынок местного олигарха, подобравшего под себя весь ресторанный бизнес в городе, в состоянии был развязать язык немому. А Зою такие игры не прельщали. – Атари, что ты тут делаешь?
