Моя жизнь никогда не походила на
сказку, скорее на страшную историю ужасов. Сколько себя помню мне
всегда приходилось выживать, с самых первых минут своей жизни. Мои
родители оставили меня будучи двухмесячным ребенком на лавочке
зимой. Я еще тогда должна была умереть, но каким-то чудом осталась
жива. Дальше дом малютки, а после приют.
Воспитатели умилялись, пророчили,
что скоро такого красивое и ангельское дитя заберут в семью,
влюбятся в такого ребенка с первого взгляда. Но ничего такого не
случилось, не случилось вообще ничего. Каждый приход потенциальных
родителей заканчивался для меня утраченной надеждой. В какой-то
момент пресловутая надежда окончательно меня покинула, а вместе с
ней пропала и ангельская девочка, которой пророчили семью. Остался
только озлобленный ребенок.
Но если вы думаете, что после
выпуска из этого чудного заведения моя жизнь изменилась, то вы
ошибаетесь. Из дверей приюта в мои 18 лет меня просто выгнали на
улицу. Многие скажут, как тебя могли выгнать в никуда, если
государством тебе положена квартира. Да, так и есть, но здесь есть
один маленький нюанс. Выпускники детских домов не приспособлены к
жизни. Куда идти, к кому обращаться, какие заявления писать, чтобы
получить свой, пусть и маленький, но дом, мы ничего об этом не
знаем.
Самостоятельная жизнь оказалась не
радужной, удалось устроиться официанткой в захудаленькое кафе,
платили немного, но мне хватало на то, чтобы снимать маленькую
комнатку в общежитии. В тот момент мне казалось, что в моей жизни
началась белая полоса, рано радовалась.
Совсем внезапно, кафе сгорело, все
дотла, как будто в насмешку. Из комнаты выгнали, когда узнали, что
работы у меня больше нет. И в свои почти 19 лет я осталась без
крыши над головой. Все было настолько плохо, насколько могло
быть.
Сейчас, сидя у теплого камина, я
смотрю на огонь и думаю, чтобы иметь то, что есть у меня сейчас, я
готова прожить еще парочку прошлых жизней, но тогда я сдалась,
просто перестала бороться за свою жизнь.
В ту ночь, ноги, как будто сами
привели меня к старому мосту, через него редко кто ездил, а в столь
поздний час вообще сложно было кого-либо встретить. Тишина не
казалась пугающей, а скорее умиротворенной. Я села на перила,
страха не была, да и чего может боятся человек, которому нечего
терять. Мой взгляд опустился на темную гладь. В темноте было не
видно дна, да и назвать нашу реку мелко нельзя было, ее глубина
притягивала и манила меня, обещая мне долгожданное спокойствие и
защиту от всех бед. Я оглянулась в последний раз на город, город в
котором меня ничего не держит, и никто не ждет. И соскользнула в
объятья, так манящей меня воды…
Вопреки всем представлениям о
смерти, после нее ничего нет. Нет не белого туннеля, не рая не ада,
ничего нет, только пустота. Стало как-то грустно, даже после смерти
бесконечное одиночество. В первые захотелось плакать, я столько лет
не проронила ни одной слезинки, а тут за захотелось, но души не
умеют плакать, у них нет слез.
Я не знаю сколько прошло времени,
неожиданно всё вокруг осветило ослепительным светом, настолько
ярким, что пришлось закрыть глаза. Потом раздался этот мягкий,
наполненный вселенской любовью, голос:
- Здравствуй, дорогое дитя. – я
открыла глаза и на секунду обомлела. Передо мной стояла самая
совершенная женщина. Ее невероятного голубого оттенка, глаза
смотрели на меня с такой безграничной любовью. На долю секунды в ее
взгляде промелькнула грусть и вина. Необычное сочетание. Еще никто
не смотрел на меня так.
- Все должно было быть совершенно не
так. – она проговорила это настолько тихо, как будто сама себе. –
дитя, я должна извинится перед тобой за ошибку моих детей.
