Прежде всего, о том, что такое JAM.
Поклонник британской культуры наверняка вспомнит некогда съеденные им сытные английские завтраки и уловит в этом слове сладкое созвучие с повидлом. В голове автомобилиста, знакомого с иностранными языками, пронесётся ассоциация с «traffic jam», что в переводе с английского значит «дорожные пробки». Меломана словечко это непременно наведёт на воспоминания о джем-сейшн в любимом клубе. Однако, ни к тому, ни к другому, ни к третьему этот новомодный термин – жаргон, если хотите – отношения не имеет. Никакого. И уж точно не о сладкой жизни он. JAM – это акроним от «just about managing», что в переводе на русский звучит несколько даже драматично: «лишь бы справиться», почти что – «свести концы с концами». И как-то неожиданно он появился.
Термин вошёл в широкий обиход недавно, пару лет назад, благодаря Терезе Мэй. Мисс Мэй получила пост британского премьера и озвучила народу свои тезисы. В них железная леди британской политики напомнила народу о непростых временах, которые переживает страна.
Чтобы было понятно о каких вещах идёт речь – коротко о британской повестке последних лет. Миграция побила все возможные и невозможные рекорды. И в мире в целом, и в Британии в частности. На волне сопротивления миграционному потоку и в честь великого и ужасного Брекзита1 вернули в широкий оборот национальный британский паспорт. Паспорт неожиданно начал играть огромную роль для продолжения работы в стране и для жизни в целом. Изменилось лицо welfare state2 – социальной составляющей политики. Социалку продолжили урезать по всем направлениям, начиная с сокращения фонда социального жилья и медицины, заканчивая оптимизацией полицейских участков и пожарных станций. Ужесточили порядок получения социальных пособий, в первую очередь пособия по безработице, некогда столь популярного среди иммигрантов. Новинкой социальных реформ стал так называемый универсальный кредит, который заменил прежние социальные выплаты. Вместо социальной помощи – кредит. Намёк для желающих жить на пособие, что рано или поздно казённые деньги придётся отдавать. Бизнес, ничего личного. Очень по-английски, но всё-таки ново.
Знаком непростого времени стала серия терактов, что прокатились по Европе – Германии, Британии, Бельгии, Финляндии, Испании, Франции, Швеции3. Один из них произошёл чуть ли не в самом британском парламенте, на Вестминстерском мосту4. В том же году случился трагический пожар в муниципальной многоэтажке в центре Лондона5. Пожар произошёл неожиданно, вопреки всем системам безопасности современного города, унеся жизни полутора сотен человек. Трагедия на Гренфел Тауэр была широко представлена в прессе всего мира и оставила шума не меньше, кажется, чем теракты.
Успех эпохи связан с победоносным шествием либерально настроенной общественности, до неузнаваемости транформирующей традиции и устои старой доброй Англии. Терезу Мэй призвали посыпать голову пеплом и принести покаяние за гонения людей нетрадиционной ориентации, которое веками существовало в британской истории. И она охотно посыпала. Не успел пепел развеяться на ветру, как публике предложили десерт – внук королевы принц Гарри вступает в вопиюще неравный, но очень современный брак, выбрав своей спутницей актрису бирасового происхождения. Консервативно настроенные массы приходят в волнение, но выбор сделан – народ пьёт за здравие молодых, все отстающие настраивают свои классовые радары по-новому. Нужно ничего не знать о классовых привычках англичан, чтобы не порадоваться этому удивительному союзу вместе с либеральной публикой современной Британии. И современным британским парламентом, самым мультикультурным и трансгендерноразнообразным парламентом всех времён
