Огромный сумрачный зал, заполненный тысячей дрожащих свечей, плыл перед уставшим воспаленным взглядом. Его сгорбленная, сведенная болезненной судорогой фигура отбрасывала длинные уродливые тени. От слабости и насыщенного запаха магии кружилась голова. Он сделал один неловкий шаг, пошатнулся, схватился за стену и отдернул руку. Ладонь обожгло, а к горлу подступил тошнотворный комок. На стене остался темно-коричневый след. Камни этого замка мягкие, живые, как человеческое тело. Он вытер покрытый испариной лоб и тяжело вздохнул. Надо убираться отсюда, пока ведьмы еще не ворвались в молельню. Он опустил голову, на полу вокруг уже натекла темная кровавая лужица, и на ее зеркальной поверхности отблескивали огоньки свечей. Кровь сочилась из раны на животе, пропитывала рубаху, капала на каменные плиты. Он никогда не видел столько крови…
Надо торопиться. Ноги казались ватными, перед глазами прыгали тени. Он с трудом спустился по ступеням к камню-алтарю. В самом его центре в двух выемках лежали тонкие изящные трубочки из розоватого мрамора. Он протянул к ним дрожащие пальцы: «Вот он – Ловец Душ!» – заклинание, которое изменит его жизнь! Он станет Хранителем, он найдет своего дракона, перед ним откроется весь мир, и этот мир будет его!
Боль стала практически невыносимой. Он сжался и тихо застонал. Темные густые капли почти сливались с бордовым камнем алтаря. Они его едва не убили, эти ведьмы, но он выживет! Смог же он проникнуть в их замок!
Неожиданный легкий шелковый шорох показался громогласным. Липкий страх в мгновение ока охватил все его существо, а в следующее мгновение мужчина почувствовал, как спину обожгло заклинанием.
Он судорожно схватил одну тонкую розовую трубочку, зажал в руке, но темнота уже окружала его, уже убаюкивала, обволакивала своим спокойствием. У него все получилось, почти…
Ведьма смотрела на него своими пустыми слепыми глазами. Она не видела его, только чувствовала, и теперь она знала, что он умер. Их секрет сохранится до конца времен, заклинание дождется своего хозяина. Они будут охранять его от нежданных пришельцев, желающих украсть. Ведь они, ведьмы Мальи, созданы беречь чужие секреты. И неважно, что в ее хрупкой телесной оболочке болезненно сжимается почти мертвая одинокая душа.
Пейзаж стремительно менялся. Мрачные темные стены исчезали, вокруг уже зеленел летний утренний лес. Одуряюще орали пичуги, солнце било, как сумасшедшее, разукрашивая деревья светлым золотом. Она все еще смотрела на окровавленное тело, лежащее в кустах у проселочной дороги. Ведьма резко развернулась и растворилась в ослепляющем солнечном отблеске, лишь мелькнул край легких белых одежд…
… Фрол Топоркин, сирота семнадцати лет от роду, брел по лесной дороге и грязной пятерней размазывал по чумазому лицу слезы. Плакал он от жалости к самому себе. Ровно полчаса назад мир прекратил свое существование, ведь потерялся золотой рубль, который Фролка прятал в подкладке старого, еще отцовского сюртука. Он громко шмыгнул носом, мотнул вихрастой башкой, убирая упавшие на глаза волосы, и тут увидел скрюченную фигуру под кустом. Над телом роились мухи, трава потемнела от засохшей крови. Мальчишку прошиб пот, даже под мышками закололо. Сначала Фрол оторопел, обернулся назад, готовый убежать, но передумал. В конце концов, мертвые не живые – ничего сделать не могут, а у этого милсдаря, царство ему небесное, могут и денежки быть. Он судорожно сглотнул и, озираясь, подошел к телу. К его разочарованию карманы трупа были пусты. Паренек уже собрался было уходить, как неожиданно что-то блеснуло в ярких солнечных лучах. У мальчишки екнуло сердце. Мертвый что-то прятал в руке! Палец за пальцем Фролка разжал задеревеневшие пальцы и увидал тонкий розовый кулончик в форме трубочки. Оставаться одному вдруг стало неловко и очень страшно. Топоркин схватил кулон и сломя голову кинулся от закостеневшего тела на оживленный торговый тракт, проходящий как раз за лесом.
