Отрываюсь от подушки под вой будильника.
О том, что для подъема слишком рано, понимаю лишь спустя несколько секунд. Еще через мгновение доходит, что звенел не будильник.
– Откройте, пожалуйста! – доносится со стороны двери.
Незнакомый женский голос и новый звонок заставляют сбросить одеяло. По телу проносится дрожь. Я не жду гостей. Никто не мог попасть в жилой комплекс без приглашения.
– Твою мать… – шиплю сквозь зубы, быстро оглядывая спальню.
На пуфе шелковый халат. На дверце шкафа мужская рубашка. На кровати две подушки. Одна с отпечатком головы, другая нетронутая.
За какой срок можно привыкнуть спать с мужчиной? Не к сексу с ним, а именно спать. Пазлами. Уткнувшись носом в подмышку, положив руку на мускулистую грудь. Наверное, за месяц или год.
А если это самый невыносимый мужчина на свете? Эгоист без тормозов и совести!
– Откройте! – вырывая из невеселых мыслей, снова доносится из коридора.
– Кого там принесло? – ворчливо, словно мне не двадцать восемь, а все восемьдесят два, произношу я и набрасываю на плечи халат.
За пятнадцать шагов до двери успеваю скрутить длинные волосы в старческий пучок и даже глянуть в зеркало. Пожалуй, зря. Там все та же тень. С бледной кожей и искусанными губами. Похудевшая за последние месяцы настолько, что остались только глаза и скулы. Не женщина, а так…
– Пожалуйста, Диана… Охрана сказала, что вы дома. – В голосе за дверью будто что-то ломается. Тон больше не требовательный, а скорее отчаянный.
– Сейчас.
Руки подрагивают, когда прикасаюсь к ключу. Нужно сделать два оборота, но что-то останавливает. Тревога вгрызается в грудную клетку, сжимает сердце странным предчувствием.
Вряд ли кто-то сможет причинить мне вред. Самое худшее, что могло случиться, уже произошло. Но медлю. Мысленно считаю до пяти и лишь потом распахиваю дверь.
– Спасибо, – глухо произносит моя молодая гостья, и пока я пытаюсь прийти в себя от неожиданности, вручает мне ребенка.
Розовощекого карапуза. С длинными светлыми ресницами, мягкими блондинистыми волосенками и требовательными пухлыми губами.
Никогда не верила, что новорожденные малыши могут быть похожи на своих родителей. Однако сейчас верю. Этот похож! Не нужны никакие тесты. Передо мной крошечная копия своего отца.
– Клим… – Горло першит как после глотка горячего чая. – Его здесь нет. Мы больше не вместе.
Нужно вернуть ребенка, но я не могу. Словно самое ценное на свете, прижимаю к груди маленькое чудо и чувствую, как сердце устраивает за ребрами настоящий погром.
– Знаю. Мне сказали, что он уехал.
Девушка – в нашу первую встречу Клим называл ее Евой – медленно пятится к лифту.
– Постойте!
Я уже совсем ничего не понимаю. Спешу за ней, протягиваю малыша. Но она лишь отворачивается.
– С вами ей будет лучше. Там в папке… – гостья взглядом указывает на пакет у двери, – есть мой отказ и контакты заведующей детским домом. Она в курсе, как все устроить.
У меня будто пол из-под ног ускользает. Несколько месяцев назад из моей жизни исчез любимый мужчина. А сейчас…
– Я не смогу оставить дочку, – со слезами произносит Ева, входя в кабину лифта. – Мне не позволят. А вы полюбите мою малышку… Всем сердцем, как и его отца.
Она смахивает со щек влагу и, пока я ищу нужные слова, двери резко закрываются.
