Вы когда-нибудь видели город с высоты палящего солнца? Оттуда, где ладонью так легко поиграть с задорным румяным лучом. Оттуда, где облака сплетаются с твоими и без того непослушными волосами. Там нет ветра и зноя. Только приятная парящая лёгкость.
Это сон. Конечно же, сон, думала Рита, сидя на пушистом белом барашке, и беззаботно болтала ногами. Она и забыла, когда ей последний раз снились такие яркие сны. Чудесные, игривые, наполненные счастьем и теплом. Рита уперлась ладонями в облако, и запястья утонули в снежной вате. Её любопытный взгляд унёсся вниз, рассекая душный воздух, пробираясь сквозь кроны деревьев и раскалённые крыши.
Там внизу огромный суетливый город. Люди. Неторопливой змеёй изгибалась Москва-река. А над ней огромный мост, вымощенный из камня. Скрежет метала внезапно ошарашил барабанные перепонки. Неизвестный крик жестоко вмешался в мысли. Рита спешно, как от яркого света, зажмурила глаза. Стало неуютно и страшно. Почему? Это же всего лишь сон. Машины. Столпились зеваки. Что-то леденящее произошло. Пульс противно отозвался в висках. Рита не хотела смотреть и уже грезила вернуться в ванильный и ласковый сон. Но размазанное пятно внизу сумасшедше манило к себе.
Небо стянуло. Белоснежное облако превратилось в лиловую тучу. Рита широко раскрыла глаза, и всесильный страх сковал дыхание. Там на мостовой громоздился оранжевый бесформенный ком. Из-под него расходилось грязно-алое пятно. А оттуда, где недавно было водительское стекло, свисала женская рука с разбитыми мужскими часами на запястье.
Рита дёрнула левую руку. Кожаный ремешок на месте, корпус папиных часов невредим. Рита уставилась на стрелки, которые набирали оборот. Стрелки уносились совсем не в ту сторону.
Она вмиг закрыла лицо руками, мечтая проснуться.
Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах!
Пословица многих народов.
Близился рассвет. Осталось совсем немного и Москва очнется от сладкой тягучей дрёмы. Столица никогда не погружается в глубокий, крепкий сон. Даже ночью в ней продолжается движение и жизнь, но только более неторопливая и размеренная. Ночью Москва приобретает золотой оттенок, сияя неоном и фарами проезжающих автомобилей. А под звёздным небом мерцает пламенем Москва-река, придавая городу волшебных очертаний. Ещё чуть-чуть и столица снова утонет в суете и шуме, присущем большому городу, но вместе с этим она ни сколько не утратит своего величия.
Маргариту пронзил звонок будильника. Снова на работу, ещё два дня и долгожданная суббота, думала она, стараясь дотянуться до телефона, чтобы выключить назойливую мелодию. Верно, подмечено: хочешь возненавидеть любимую песню, поставь её на сигнал будильника. Наконец-то, отключив звук, она с головой накрылась одеялом. «Пять минут и встаю». Что-то холодное и мокрое коснулось её правой ступни:
– Робин, и ты здесь. Ещё пару минут и честное слово, я оторву голову от подушки…
Но не тут-то было, собака схватила зубами мягкое одеяло и начала стаскивать его с хозяйки, трепля в разные стороны.
– Ну, и вредный же ты…– Маргарита села на угол кровати, – но самый любимый пёс, – она обняла собаку и нежно потрепала за морду. Робин же в ответ сочно лизнул ей нос.
Робин – ретривер, золотисто-песочного окраса. Неизменно Маргарита находила время, чтобы пробежаться с ним по набережной Москвы-реки. Так и в это майское утро она натянула серые спортивные брюки, любимую ярко оранжевую футболку с изображением Брайана Адамса, на ноги – кеды, волосы закрутила в небрежный хвостик и отправилась на улицу. Ранние дворики ещё дышали свежестью, неторопливо пробуждаясь ото сна. Она немного пробежалась, сделала десяток приседаний и махов руками, а в это время пёс увлечённо обнюхивал окрестности и помечал решётку ограждения на набережной. Спустя полчаса, миновав небольшой зелёный скверик с резными скамейками, они возвращались домой.
